15 августа на главную площадь Островца — райцентра в нескольких километрах от литовской границы, рядом с которым строится БелАЭС, — вышли 50 российских рабочих-монтажников. Им не выплатили зарплату. Всего пострадавших россиян, по словам тех, кто вышел на площадь, — 90. Все они приехали на работу вахтовым методом. Договоры монтажники заключали с российской фирмой «Стройинвестпроект» в Санкт-Петербурге. С суточными и оплатой жилья проблем не было. Но 15 августа, когда закончилась вахта, денег им никто не заплатил.
Рабочих, как выяснилось, нанимал «Стройинвестпроект» по договору аутстафинга с АО «Сезам». («Сезам» в Беларуси известен тем, что в 2016 году именно его сотрудники уронили корпус атомного реактора). У «Сезама», в свою очередь, договор с «Атомстройэкспортом», а уж «Атомстройэкспорт» — это и есть генеральный подрядчик строительства БелАЭС.
В таких случаях всегда трудно найти ответственного. И если на БелАЭС после запуска случится авария — точно так же сложно будет искать ответственного в длинной цепочке подрядчиков, генподрядчиков, субподрядчиков, аутсорсеров и аутстаферов. «Стройинвестпроект» — фирма-посредник, на строительстве не присутствующая. На пластиковых пропусках у монтажников было написано «АО «Сезам».
«Сезамовцы» говорили, что своим сотрудникам выплачивают заработанное всегда вовремя, в «Стройинвестпроекте» рабочим советовали ехать домой и ждать выплат. Но оставшиеся без денег российские гастарбайтеры предпочли остаться в Островце, понимая, что шанс получить заработанное остаётся, только пока они здесь. 22 августа им начали выплачивать зарплаты за июнь и лишь частично — за июль.
Новость о том, что рабочим на строительстве АЭС месяцами не выплачивают зарплату, в Беларуси стала сенсацией.
Ведь на этом белорусское государство не должно было экономить: все-таки не ферму, а атомную электростанцию строят.
В маленьком Островце стоимость аренды квартир выше, чем в Минске. Если в столице обычная двушка в центре стоит 300—400 долларов в месяц, то в райцентре Островце — 500–600. Значит, строители АЭС — люди обеспеченные, платят им хорошо и вообще на строительстве не экономят. Впрочем, экологи, которые настаивают на закрытии проекта и внимательно следят за ситуацией на строительстве, утверждают, что в действительности все совсем не так.
— На строительстве АЭС регулярно гибнут рабочие, — рассказала «Новой» известный белорусский эколог, участница Белорусской антиядерной кампании Татьяна Новикова. — Это происходит из-за нарушения норм безопасности и трудового законодательства. Они работают вахтовым методом, включая крановщиков и тех, чья работа ответственна и требует постоянной концентрации внимания.
Представляете себе крановщика, работающего 12 часов в сутки 12 дней без выходных? Представляете качество его работы?
Даже если бы это был супермен, он не смог бы выполнять сложные операции с такой интенсивностью работы. (В середине августа стало известно ещё об одной, пятой по счёту, смерти — на стройке умер крановщик-вахтовик. — И. Х.) Мы получаем информацию урывками, когда кто-то приносит её нашим региональным активистам на правах анонимности. Информация бывает разная и противоречивая, но активисты проверяют её перед тем, как делать публичные заявления. Такой была информация и о повреждении корпусов реакторов. До меня лично доходит разное, в том числе что работы якобы выполняются рабочими без нужной квалификации. Я не проверяла этой информации: возможно, это преувеличение. Но есть установленный факт, что монтаж корпусов «Сезам» выполнял без подтверждения необходимой квалификации.
22 августа закончила свою работу очередная миссия МАГАТЭ на строительстве АЭС. Руководитель миссии Юрий Мартыненко заявил, что команда экспертов отметила «несколько хороших практик, которые будут представлены мировому ядерному сообществу». В числе этих «хороших практик» — надёжная система аварийного оповещения. Но окончательный отчёт о проведении миссии и рекомендации правительству Беларуси от МАГАТЭ поступят в соответствии с регламентом через 12 недель. Это конец ноября. А пуск первого энергоблока запланирован уже на октябрь нынешнего года.
23 августа министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс сделал заявление по поводу БелАЭС:
– Очевидно, что график строительства для Беларуси по-прежнему важнее, чем обеспечение ядерной безопасности строящейся АЭС и выполнение рекомендаций международных экспертов. Белорусский национальный план действий, который обещали подготовить за три месяца, опоздал почти на год. Мы призываем Беларусь в ближайшее время представить Европейской группе регулирующих органов ядерной безопасности на рассмотрение план действий по устранению недостатков, выявленных в ходе стресс-тестирования.
Белорусский МИД, который не оставляет без внимания ни одну реплику соседей, немедленно ответил на это туманной цитатой из Льва Толстого:
– По итогам прочтения очередного заявления литовского внешнеполитического ведомства в отношении Белорусской АЭС на ум сразу же пришли слова Льва Толстого: «Чем виноватее сам перед своей, хотя бы и скрытой, совестью, тем охотнее и невольно ищешь вины других, и в особенности тех, перед которыми виноват». На наш взгляд, это многое объясняет.
В чем вина Литвы перед скрытой совестью — МИД не объясняет.
Национальный план действий по итогам проведения стресс-тестов, который стал поводом для заявления литовских дипломатов, был опубликован на сайте Госатомнадзора МЧС Беларуси 17 августа. Все мероприятия, направленные на повышение уровня безопасности АЭС, запланированы на 2021–2023 годы.
А первый энергоблок, напомним, будет запущен в октябре года нынешнего. Так что беспокойство Литвы в этом случае понятно и обосновано. А поскольку никто в мире, даже МАГАТЭ, не может потребовать закрытия белорусской АЭС — у МАГАТЭ мандат лишь на выдачу рекомендаций, — правительство Литвы выделило миллион евро для закупки четырёх миллионов таблеток йода на случай аварии на БелАЭС.
Министр внутренних дел Литвы Эймутис Мисюнас говорил литовским журналистам, что все ведомства готовы к аварии, зоны ответственности чётко распределены, и все знают, кто должен заниматься дезактивацией, кто — раздачей йода, кто — эвакуацией.
Если будет сильный западный ветер, из тридцатикилометровой зоны вокруг АЭС придётся эвакуировать 20 тысяч литовцев.
Жителям приграничных районов Литвы таблетки с йодом на всякий случай раздадут уже в сентябре. А 5 сентября в Вильнюсе пройдут учения штаба гражданской обороны — будет отрабатываться сценарий аварии на БелАЭС.
Кстати, в ответном заявлении белорусского МИД — того, что с Толстым, — Минск упрекает Вильнюс в том, что Литва до сих пор не присоединилась к протоколу к Венской конвенции о гражданской ответственности за ядерный ущерб.
В то же время на днях белорусское правительство утвердило стратегию обращения с отработавшим ядерным топливом — без обсуждения с общественностью, что противоречит Орхусской конвенции (это — Конвенция европейской экономической комиссии ООН «О доступе к информации, участию общественности в принятии решений и доступе к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды»). Основное стратегическое направление — это возврат отработавшего ядерного топлива в Россию для переработки в соответствии с белорусско-российским межправительственным договором от 2011 года.
— «Росатом» может говорить все, что ему заблагорассудится, — говорит Татьяна Новикова. — Это мы знаем по вылету рутения и по Северодвинску. Но главная опасность состоит в том, что
Беларусь — далеко не самая продвинутая в технологическом отношении и не самая богатая страна — игнорирует мировой опыт индустриально развитых стран, да и вообще с ними не советуется.
В мире на сегодняшний день нет решения проблемы утилизации отработавшего ядерного топлива. Есть лишь способ промежуточного хранения. Это способ наземного хранения, который для себя выбрала Литва. Вместо того чтобы поучиться у Литвы, посоветоваться с ней, Беларусь с лёгкостью на бумаге решает проблему ОЯТ, а Литве цитирует Льва Толстого.
Литву, конечно, можно заподозрить в излишней тревожности по поводу БелАЭС. А ещё можно подождать выводов МАГАТЭ. Или поверить в то, что Россия заберёт ядерные отходы, как обещала много лет назад. А можно просто запастись попкорном и ждать запуска АЭС.
