Туда же в кузов кидаем катушки для офлаживания волков, если будет возможность вычислить их место днёвки . Накануне сматываем флажки на катушки и прокапчиваем их в каптёрке на печке чтобы замечательно пахли и не пропускали волков из оклада.
Поднялся сильный ветер с ледяным дождём, «Дефендер» покрылся сосульками, как и мы. Но работа есть работа. Пересаживаемся на снегоход и развозим соль на солонцы.
Не предполагал, что снегоход может втиснуться в такие дебри, мама дорогая! Но и у него есть предел. Застряли в тракторной колее, упали на бок в снег, вытащили ноги и еле вытянули-вытолкнули «японского коня».
Вскочили и поехали дальше со свистом в ушах и примёрзшими соплями в «стволах», засыпая снег за воротник с неосторожно тронутых еловых веток. По ходу кормления и «подсаливания» зверья , ищем волчьи следы. Вот они, затираем их и возвращаемся через несколько дней сюда же.
Волки любят ходить по утоптанным техникой лесным дорожкам, на снегоходных следах чётко прорисовывается их след. Хитрецы, ставят лапы след в след, так удобнее передвигаться стае и легче обмануть охотников.
Пытаемся обрезать след, вычислить участок, где они залегли. Лес большой, иду по кварталке, куда техника не въедет. А кругом следы, следы. Лисьи, рысьи, похожие на волчьи, следы косуль и лосей. Их погрызы сосен и ив.
Вот ива обглоданная лосями. Это же надо как высоко забрался лось: на самую вершину, почти четыре метра, чтобы отобедать. Егерь говорит, лось становится на задние ноги и дотягивается до вершины деревца.
Топчу следы далее и на перекрёстке лесных кварталов лежит сюрприз – лосиный рог на три сука. Подбираю трофей.
Вот и след волка. Как из воздуха взялся, так и исчез в воздухе через восемь метров тропы параллельно лосиному следу. Пытаюсь разобраться и понимаю, что волчара шёл по лосиным следам и немного оступился. На поле вороны клюют труп косули.
Егерский «Дефендер» , как танк прёт на пониженной передачи почти по любой целине. И даже когда зарываемся по уши достаточно кинуть ёлочек и помахать немножечко лопатками и мы снова на колёсах! Отличная техника, надёжная, как автомат Калашникова.
Едем по жлобе в одну глухую деревеньку которую терроризирует рысь.
«Вунь, вунь маю сабаку поцарапала тры дни назад. А гентую яшче раней», -жалуется баба Мария.
Интересуюсь о профилактике бешенства.
«Ни-ни, яшче нихто не взбясиуся, нам соседка уколы зробила. Усем... и людям и сабакам».
Советую женщине написать заявление местному участковому, егеря не имеют права стрелять краснокнижное животное да ещё в населенном пункте. Попутно егеря проводят охоты на лис. Их много и как требует законодательство этот отстрел тоже часть их работы.
Жалко ли животных? Ещё как жалко, особенно когда оно не первым точным выстрелом добыто. Тогда для животного это страдания и чёрствый осадок у охотника, если он конечно не бездушный человек-стрелок . Всех жалко. И лис, и волков, и телят-поросят на скотобойне без всякого им шанса.
Проверяем приваду на поле, выбираем место для лобаза-засидки и устанавливаем её на ёлке, напротив привады. Волки были на приваде, пировали, но более к ней не подходили. Не повезло в этот раз охотникам .
В обществе неоднозначное отношение к волкам. Да, волку нужно два килограмма мяса в день. И если в лесу будет всё съедено, то волк придёт в деревню за собаками.
ТВ и СМИ пестрит новостями из Столбцовского и Городокского районов о волчьих набегах.
В 2018 году состоялся круглый стол охотников и общественности по волчьему вопросу. Состоялся бы он сейчас, риторика была бы иной. В Беларуси у волка есть все необходимые условия для собственной успешности и «проблемности» для общества.
Так с подачи Совмина и Минпроды уничтожается кабан, основная деривата волка. Волк переключился на косуль и лосят. Уничтожена охотничья структура . Нет профессионалов охотников, среди местных. Драконовскими правилами было отбито всё желание заниматься охотой среднестатистическому беларусу.
Охотник – это не всегда человек с ружьём. Но сегодня вместо охотников приходят бездушные стрелки-потребители природных ресурсов, непонимающих элементарных правил техники безопасности с оружием, и охотничьей этики, но зато называющие себя «охотниками» .
Всё громче поднимается волчий вопрос. Но часто не понимается суть предмета. Там, где природные экосистемы не тронуты человеком (слабо затронуты), волк и его добыча вероятно уравновешивают друг друга (относительно условий), как например в «Радиационном заповеднике». В освоенных экосистемах всё по-другому.
Волк – символ дикой природы. Лес без волка, как книжка без обложки. А лес без лосей, косуль, кабанов, съеденных волком, как книжка без страниц.
Наступают сумерки. Солнце садится за лес в багровом закате. Два силуэта лис мышкуют в сумерках далеко на поле под лесом, в деревне лают-перекликаются собаки . Зима подходит к концу.
А что же волки? Ушли волки за Двину реку, вон их следы на льду. Не успели перехватить. Ну и так тому и быть.