Минский краевед Павел Ростовцев изучил все довоенные генпланы Минска, чтобы понять: так вот откуда ноги растут у проблем современной столицы Беларуси.
Зачем нужен генплан
Генплан определяет стратегические направления развития города, оговаривает многие локальные аспекты освоения старых и новых территорий.
Как бы удивительно ни звучало, но понятие планирования в градостроительной истории Минска возникло ещё в самом начале XIX века – практически сразу после присоединения города к Российской империи.
«Проекты» эти, конечно, были далеки от современного понимания генплана – в них закладывалась лишь планировка уличной сети и расположения отдельных важных построек.
Первый план: Главное – частные дома и огороды
Первые попытки сделать генплан Минска в современном понимании относятся к 1926–1927 годам. Тогда в БССР не было собственных соответствующих проектных учреждений, поэтому работу поручили Проектной мастерской Наркомата коммунального хозяйства РСФСР.
Руководство проектированием осуществлял один из лучших специалистов своего дела, будущий автор генплана реконструкции Москвы профессор Владимир Семёнов.
Его работу в итоге назвали неудачной, а сам план не дошёл до нас в полном виде. В 1930-е про план писали, что там нет единой композиционной идеи и технико-экономического обоснования. А ещё, мол, в качестве основного элемента плана рассматривалась индивидуальная застройка на приусадебных участках.
Попытка номер два: Снова всё плохо
В 1931 году проектирование города поручили ленинградскому институту Гипрогор. Основную архитектурно-планировочную работу делал архитектор Ю. Киловатов под руководством профессора Витмана.
Первый вариант предварительной схемы Минска был готов уже в том же 1931 году, но там было много недостатков. Самое удивительное – проект планировки не учитывал рельеф местности. На момент проектирования отсутствовала геодезическая топосъёмка города и не проводились геологические изыскания.
Позже Ю. Киловатов писал: «Многие из этих крупных ошибок производят сейчас прямо наивное впечатление».
Третий вариант – всё пришлось начинать сначала и делать основательно
Для продолжения работ ждали окончания геодезической съёмки города и геологической разведки. С начала 1934 года работу пришлось начинать практически заново, и в 1935 году генеральный план был представлен минскому Горсовету.
После некоторых доработок работа над генпланом была окончательно завершена в конце 1936 года, а в мае 1937-го план был утверждён Совнаркомом БССР.
Что было в том плане
1) Он был рассчитан на срок до 1960 года. Как думали проектировщики, к 1960 году в Минске будет жить 400 тысяч человек.
2) Минск должен был превратиться в крупный промышленный центр. Разработчики посчитали, что свиноводство, которое было развито в окрестностях Минска, может обеспечить городские предприятия кожевенным сырьём. Поэтому предлагали развивать завод «Большевик», фабрику Кагановича и Тельмана (будущий «Луч»), кожгалантерейную фабрику имени Куйбышева, щетинно-щеточная фабрику.
3) Ставку сделали на легкую промышленность (швейные фабрики «Октябрь», имени Крупской), пищепром (мясокомбинат, фабрика «Коммунарка»).
4) Из новых промышленных предприятий в городе хотели сделать часовой завод.
5) Раз не было крупноводных рек, основным каналом логистики выбрали железные дороги.
Немигу задумали снести ещё в 1930-е годы
При всём желании проектантов сохранить каменные дома и вообще старый центр Минска, районы Замчища, Нижнего рынка и Немиги уже тогда признали негодными к использованию, крайне неудовлетворительными в отношении санитарного состояния и предназначенными под снос.
И основания для этого были: большинство каменных одно-трёхэтажных домов были построены после 1883 года, то есть порядка 50 лет назад из материалов «эконом-класса». К тому же эти районы затоплялись и были захламлены.
В итоге дома в этих районах часто обрушались: например, на Замковой в 1928 и 1935 году из-за ветхости обрушились два жилых дома. К концу 1920-х внешнюю стену здания бывшей еврейской школы «Шева-Кроим» пришлось укреплять металлической распоркой, которая упиралась в стену здания на улице Школьной.
В районе не было канализации, зато были выгребные ямы – представляете, что там творилось и какие запахи стояли? Прокладка городских коммуникаций была очень осложнена из-за скученности застройки.
В итоге план предусматривал «оздоровление» района – на месте Нижнего рынка хотели сделать парковую зону.
Интересно: большую часть застройки центральной части города на возвышенности (от Революционной, район Советской, Маркса и Кирова) планировалось сохранить как ценный жилой фонд.
Какие районы были самыми чистыми и грязными
Наиболее чистыми были признаны Сторожевка и район за Комаровским болотом – туда предполагалось развивать жилую застройку. Например, к 1941 году граница застройки частного сектора в Сельхозпоселке достигла нынешней улицы Лукьяновича.
Промышленные кварталы предполагалось развивать в районе Ляховки, то есть современного стадиона «Динамо». Хотя и с оговорками: все-таки центр города был рядом, да и Свислочь не хотелось загрязнять. А ещё вдоль железнодорожной ветки на Радошковичи между нынешним вокзалом и станцией «Минск-Северный».
Интересно: впервые серьёзно рассматривались вопросы комплексного озеленения города. Так, в районе Сторожевки предполагалось создание огромного парка отдыха и искусственного водоёма, ныне известного как Комсомольское озеро.
Где хотели сделать прообразы МКАДа
Узкие улицы центра вкупе с желанием хотя бы частично сохранить ценный домовой фонд привели к решению о создании так называемых основных транзитных направлений – системы параллельных магистралей и обходных колец.
Так, первое (малое) кольцо планировалось по трассам улиц Пролетарской (Янки Купалы), Кожевенной (Первомайская – Ульяновская), Володарского, части Немиги.
Второе кольцо должны были образовать трассы улиц Маяковского (Захарова), Кожевенной (Первомайская), Ново-Свердловской (район Ульяновской), Вокзальной площади, Малявского переулка (Клары Цеткин), Канатной (Машерова), Сторожевской (Сторожевская – Киселева).
Как видно, второе кольцо практически совпадает по трассе с нынешним первым кольцом.
Третье кольцо хотели проложить по «прирезаемой периферийной территории», причём в нем угадываются контуры нынешнего «второго городского кольца», особенно в северной и восточной частях.
Интересно: в генплане было закреплено, что в Минске нужно делать спуски и подъёмы более пологими.
Шпионские страсти вокруг генплана
Время брало свое: сталинский террор располагал к тому, что в прессе стали появляться такие отклики: «Разоблаченный фашистский шпион Дьяков (бывший нарком просвещения) заявил, что проект планировки вообще “ненужная бумажная затея”. А другой шпион Бенек (бывший нарком земледелия), всегда проявлявший излишнее повышенное внимание к планировке, особенно интересовался железнодорожным транспортом».
Беларусы сами доработали настоящий генплан
В 1938-м генплан снова отправляется на переработку в Белпроект. Почему в этот раз? К тому времени всерьёз рассматривается вопрос о переносе столицы республики в Могилев. Но после присоединения в 1939 году Западной Беларуси граница отодвинулась на запад на 350–400 км. И вопрос снялся.
Зато возник новый: архитектура в СССР в те годы стала развиваться от чистой практичности в сторону парадности – зарождался советский неоклассицизм, или сталинский ампир. Из-за этого Белпроект снова перерабатывает план. В мае 1941 года в помещении картинной галереи БССР (сейчас здание «Белтелекома» на Маркса, 29) разворачивается архитектурная выставка «План реконструкции Минска».
Новая редакция генплана выполнена силами Белпроекта, однако и в части планировки, и в части технико-экономического обоснования этот план практически повторял основные тезисы проекта Ленгипрогора.
Но главное: именно по этому варианту плана уже в 1940–1941 годах начались реальные работы. Стартовала застройка в районе Круглой площади, Привокзальной площади. Начинается планомерный снос в районе Нижнего рынка (Немиги и площади 8 Марта).
В городе по-прежнему планировалось создание нескольких кольцевых магистралей. Основная магистраль города – улицы Московская, Советская и Пушкинская – оставалась важнейшей планировочной архитектурно-объёмной осью города. Её формирование включалось в первую очередь застройки. Так, напротив Дома правительства планировалось создание Центральной площади.
Интересно: планировался снос дома Костровицкой на площади Ленина и передвижка (!) дома Института народного хозяйства.
Каким мог стать Минск, если бы не война
В сторону Вокзальной площади должен был быть проложен бульвар, который оформлялся со стороны площади у Дома правительства колоннадой. Интересно, что многое из этого было реализовано во второй половине 1960-х годов.
По главной магистрали планировалось создание нескольких площадей:
- у здания ЦК КПБ (на месте Александровского сквера),
- площадь Маяковского (Круглая площадь, нынешняя пл. Победы),
- Пушкинская площадь на месте Комаровских развилок (нынешняя пл. Якуба Коласа), на которой планировалась установка памятника А. С. Пушкину,
- у входа на Всебеларусский стадион (территория Ботанического сада) планировалась прямоугольная площадь с фонтанами и колоннадой со стороны парка.
Вторая по значимости ось города планировалась по трассам улиц Ленина – Энгельса и территориям бывших Татарских огородов. По сути, это трасса нынешнего проспекта Победителей. Так, «для архитектурного обогащения этой композиционной оси города» в районе улиц Ленинской – Энгельса проектировалась новая площадь с «созданием около неё небольшого озера».
Ось подходила к площади Свободы, тогдашнему общественному центру города. Район Немиги подлежал ликвидации – через него и Татарские огороды намечалась пробивка широкого (125 м) бульвара, подводящего эту архитектурную ось к запланированному ЦПКиО и искусственному озеру.
Ко всей центральной части города предъявлялись повышенные требования: застройка предполагалась не менее чем четырёх-пятиэтажными зданиями. В периферийных районах также планировалось создание локальных площадей с использованием наиболее высоких мест города.
Минск до войны признавали «малозелёным»
И ещё интересный факт: в генплане признавалось, что Минск малоозелёнен, а Свислочь «узкая и мелководная». Для исправления этой ситуации планировалось создание широкой полосы зелёных насаждений от района Дрозды, вдоль русла Свислочи через весь город с северо-запада на юго-восток. «Такое сочетание зелени и воды по диагонали города даёт широкие возможности создать прекрасные места для отдыха трудящихся».
Реализация последнего варианта генплана была прервана войной, которая нанесла серьёзный урон городу. Как мы знаем, в 1944–1946 годах проводились работы по планированию восстановления и развития столицы БССР, результатом которых и стал широко известный генплан 1946 года. В его основу как раз были положены многие пункты предвоенных генпланов.
