В ходе его подготовки, авторы пообщались в каждой из стран с тысячей молодых людей в возрасте от 18 до 35 лет, живущих в крупных городах (в случае Беларуси – это столица и областные центры).
Зелёный портал изучил результаты исследования и обнаружил в нем интересные выводы о гражданском и активистском потенциале беларусов.
Гражданское действие и способность менять происходящее
По мнению авторов, молодежь на постсоветском пространстве проявляет высокую готовность к гражданскому действию ради одной цели – улучшения ситуации на родине. Во всех трех странах структура ответов по этому вопросу совпадает. За небольшим исключением близки даже полученные цифры.
Зафиксированную общую высокую готовность к гражданским действиям авторы считают неожиданной.
«В периодически проводимых общероссийских опросах обычно наблюдается меньшая готовность к общественно-политическому участию. Население в целом, и молодые люди в частности, готовы разве что к голосованию на выборах, подписанию различных петиций и обращению в государственные органы с жалобами и предложениями. Все остальное требует больших эмоциональных, временных и финансовых затрат, и может повлечь за собой неприятности с властями. При этом эти, довольно лояльные по отношению к власти, виды активности часто остаются на уровне деклараций и не реализуются на практике», - говорится в тексте исследования.
В опросе три перечисленные вида активности – голосование, петиции, обращения в госорганы –оказались во главе списка.
«Неожиданным является высокая популярность остальных вариантов ответа: готовность принимать участие в работе общественных и политических организаций (более половины в России и Украине, чуть меньше половины в Беларуси), работать волонтером (от 41 до 50%), участвовать в уличных митингах и акциях (треть в России и Украине и пятая часть в Беларуси) и даже выдвигать свою кандидатуру на выборах различного уровня (четверть в России и Украине, в Беларуси -13%). Неготовность поддерживать общественные и политические инициативы деньгами среди молодых объяснима тем, что люди в этом возрасте обычно стеснены в средствах».
Высокую готовность молодежи к активным действиям авторы исследования требуют основательно проверить.
«С одной стороны, это может быть следствием метода опроса (он проходил в онлайн-режиме и через телефонный разговор – прим. ред.). Согласно нашему опыту, разговоры по телефону могут захватывать более активную публику, что могло найти отражение и в этом опросе. И наконец, в самом вопросе была сформулирована конечная цель гражданского действия: готовы действовать не просто так, а «ради улучшения ситуации в стране». Можно допустить, что подобная формулировка стимулировала опрошенных к положительному ответу».
Кроме того, интересными оказались ответы на вопросы о способности молодежи влиять на происходящее в семье, городе и стране.
«Полученные результаты оказались очень похожими по всем трем странам. Около 75% респондентов говорят о возможности влиять на ситуацию в семье. О возможности менять ситуацию в своем городе заявляет уже менее 10% опрошенных (в Беларуси - только 5%). Повлиять на ситуацию в стране – в два раза меньше».
«Механизмы очень часто упираются в материальные возможности местных властей»
Действительно ли молодые люди готовы что-то менять, чтобы жизнь в городах и стране в целом становилась лучше? С этим вопросом мы обратились к активистам, которые не первый год работают с молодыми людьми.
«Як на мяне, гэты актывізм існуе і мае пэўны вынік, але між тым забірае шмат сілаў, - говорит Юлия Лисица, координаторка службы волонтеров товарищества «Зелёная сеть». – У мяне ёсць думка, што гэта звязана ў першую чаргу з тым, што з’явілася абноўленае пакаленне людзей, якія бачаць свет: шмат едзяць за мяжу, знаёмяцца з альтэрнатыўнымі прыкладамі і бачаць, што яны працуюць ў іншых краінах. Калі яно працуе ў іншых, чаму яно не зможа спрацаваць і ў нас?»
Также на молодежь влияет новое поколение родителей, менее консервативных в своих взглядах.
«Амаль няма ўжо ваенай траўмы, калі больш сталыя людзі больш схільныя кансерваваць нешта, чым адчыняцца чамусьці новаму. То бок, мне падаецца, што гэта працэс сямейных зменаў, які ўплывае на глабальныя працэсы. Калі казаць пра даступнасць і зялёнасць гарадоў, у мяне ёсць вельмі аптымістычнае адчуванне. Я бачу на пэўных прыкладах як гэта працуе, што так – гэтыя змены магчымыя. Напрыклад, там дзе ёсць вялікая дзяржаўная машына, кшталту “Мінсктрансу”, паўплываць на змены складана. Але у невялікім ЖЭСе, з якім можна весці перамовы, штосьці тлумачыць чыноўнікам, размаўляць з імі, пісаць лісты – гэта абсалютна рэальна».
Для того, чтобы в городе влиять на определенные решения, изменения, механизмы есть: общественные обсуждения, письменные запросы. Так считает Дмитрий Герилович, председатель Беларуского национального молодежного совета «Рада».
«Другое дело, очень часто мы сталкиваемся с тем, что чиновники не объясняют людям информацию доступными словами, очень поздно публикуют ее и сообщают о том, что будет проводиться встреча, чтобы горожане успели подготовиться, просмотреть документы. У чиновников есть предубеждение, что люди придут и буквально начнут их рвать на части, хотя это не так».
Второй аспект касается дворовых территорий – борьба водителей и тех, кто за зеленые насаждения. Здесь очень многое решает то, смогут ли люди между собой договориться. Власти здесь являются скорее исполнителями.
«Но эти механизмы очень часто упираются в материальные возможности местных властей. Даже если люди решают сделать парковку или поставить детскую площадку, часто чиновники говорят, что помочь не могут, потому что на проект денег в этом году нет, не можем ничем помочь. мне кажется, если бы у людей была возможность влиять на ситуацию, то наши городские дворы сейчас выглядели по-другому.
Люди говорят, что в городе можно что-то менять, потому что они знают хорошие истории, когда запрещали уплотнительную застройку и т.п. Они понимают, что проходят общественные слушания, где их мнения спрашивают. Что касается крупных проектов, на государственном уровне, - обычных людей к их разработке не привлекают, поэтому у них нет понимания, как влиять на эти документы, инициировать их разработку, потому что такой практики у нас нет».