Пандемия коронавируса ухудшила и без того не самое лучшее общественное мнение по поводу летучих мышей. К ярлыкам «вампиры» и «мерзкие твари» теперь добавился «разносчики коронавируса».
И пусть исследовательницы и исследователи вроде Ироро Танши из Техасского технологического университета говорят, что рукокрылых зря обвиняют в пандемии, народная молва беспощадна. Летучие мыши теперь в занимают одну из лидирующих позиций в списке врагов человечества. И эта предвзятость ведёт к настоящей катастрофе.
«Помогите их уничтожить, они разносят коронавирус!»
Четвёртое августа 2020 года. Вместе с тремя не менее вдохновлёнными людьми я еду в Лельчицкий район Гомельской области – к самой границе с Украиной – чтобы искать редких летучих мышей. Если всё получится, со временем там появится новый трансграничный биосферный резерват ЮНЕСКО.
Никто из нас не боится летучих мышей и не испытывает брезгливости, мы много смеёмся и предвкушаем встречу. Изредка я проверяю обновления в социальных сетях, и во время очередной проверки натыкаюсь на запись Александра Винчевского, директора природоохранной организации Ахова птушак Бацькаўшчыны, в тематической группе в Facebook.
В АПБ позвонила женщина, у которой родители живут в д. Старина Червеньского района. У них поселились под крышей летучие мыши, насчитали более 20, когда вечером вылетали на охоту. Просят помочь уничтожить, т.к. боятся инфекций, особенно коронавируса. Представляю сколько кожанов пострадало от безграмотности. Надо бы выступить в сми по этому вопросу.
Еле убедил, что они ни при чем.
Обещали отдать сохранившийся мумифицированный трупик одной. Кому передать?
Хироптеролог центра реабилитации рукокрылых «Кажанаполіс» Алексей Шпак говорит, что ежедневно получает минимум пять таких звонков.
Летучих мышей в стране много, часто они встречаются в населённых пунктах, и иногда могут случайно залетать в дома и квартиры. Немало людей совсем не радо этому соседству и считает его откровенно опасным.
Кто-то просит «просто убрать эту гадость», кто-то спрашивает, как самим выпроводить нежеланных гостей, но есть и те, кто считает, что от летучих мышей надо избавлятьсясамым радикальным способом – убивать их.
Я вслух читаю текст Александра Винчевского, в машине на несколько секунд повисает неловкая пауза, после которой мои попутчики и попутчица в разной форме высказывают негодование тем, что мифы про рукокрылых могут приводить к уничтожению целых популяций. Мы не понимаем, почему некоторые люди боятся инфекций, которые могут передавать летучие мыши, но не задумываются, что и сами они могут быть теми ещё источниками заразы.
Мы не хотим, чтобы летучих мышей убивали, потому что знаем, что они важны для экосистем и, вообще-то, для людей тоже. Да и просто жалко их – они не должны погибать из-за наших амбиций захватить планету и сделать её в каком-то смысле стерильной.
Мы строим деревни и города и почему-то ожидаем, что дикая природа должна «просто пододвинуться» и не мешать нам в нашей урбанистической сказке. Но это не так.
«Вцепилась в мешок и не вылазит, зараза»
В полевой лагерь мы приезжаем затемно. Ставим палатки, пьём чай и ждём, пока специалистки вернутся с «добычей». Относительно недалеко есть пруд, возле которого они заранее установили паутинные сети – сети с карманами, в которые попадают мыши. Эти сети очень тонкие, и мышки их практически не замечают.
Местность около водоёма идеальна для таких ловушек. Дело в том, что летучие мыши – ночные животные, и практически первое, что они делают после вечернего пробуждения – это летят пить.
Сети им не вредят, да и учёные потом обходятся с мышами предельно аккуратно. Они достают их из ловушек, складывают в тканевые мешочки, несут в полевой лагерь, где определённым образом обрабатывают. У всех в обязательном порядке измеряют длину предплечья, определяют половую принадлежность и то, насколько взрослая это особь. Возраст с точностью до месяца не высчитывают, но по внешнему виду сустава смотрят, взрослое это животное или ещё растущее. Если попадается самка, обязательно осматривают соски, чтобы понять, размножается ли она в этом году.
Длина предплечья в некоторых случаях помогает определить, к какому именно виду относится та или иная особь. Некоторые виды в целом очень похожи между собой, и в определении на глаз можно ошибиться.
Если оказывается, что в ловушку попала летучая мышь редкого вида, у неё дополнительно берут генетический материал на пробу – вырезают маленький кусочек перепонки, которую часто называют крылом. Выглядит этот процесс не очень приятно, но первое впечатление оказывается обманчивым. На самом деле мышь не испытывает боли, когда от её перепонки отрезают маленький кусочек, да и на способности летать эта процедура никак не сказывается. Полностью отверстие в перепонке зарастает за несколько дней.
Александра Ларченко, младший научный сотрудник лаборатории популяризации экологии наземных позвоночных и управления биоресурсами «НПЦ НАН Беларуси по биоресурсам», работает с мышами очень терпеливо, хоть на часах уже давно за полночь, а её рабочий день начался ещё около семи утра предыдущего дня. Она ловко управляется с рукокрылыми, которые, конечно, не особо счастливы от того, что из засунули в мешочки, а теперь оттуда достают, тащат на свет, заглядывают под хвост, расправляют лапки и вообще крутят во все стороны.
Некоторые пытаются всеми правдами и неправдами как можно быстрее выбраться из мешочка на свободу, другие же наоборот цепляются за ткань своими крепкими когтями.
«Вцепилась в мешок и не вылазит, зараза», – говорит усталым полушепотом Александра. Маленькая мышка вида нетопырь-пигмей (самая маленькая летучая мышь в Беларуси) и правда совсем не хочет выползать из мешочка. Наверно, боится.
А вот самая крупная летучая мышь – гигантская вечерница – скорее возмущена, чем напугана.
– Там сейчас будет мышка, которая чуть больше рыжей вечерницы.
– Чуть больше?
– Да, совсем немного.
– Судя по тому, что ты надеваешь уже пятую перчатку, она не немного больше...
Она и правда была значительно крупнее. Эта особь – гигантская вечерница – была самой активной из всех, кого словили той ночью. Она не замолкала и трепыхалась в руках минут 15 без остановки. Кажется, силы закончились уже у всей команды, но этот зверь был упорнее нас всех вместе взятых.
И нам приходилось терпеть. А что ещё делать, когда звезда ночи оказывается очень уверенной в себе? Надо подстраиваться. Тем не менее, нам удалось прикрепить к ней передатчик (он крепится на медицинский клей, не травмирует животное и самостоятельно отвалится через несколько дней). Передатчики крепятся для того, чтобы была возможность найти дерево, в котором живёт эта особь и, возможно, целая колония.
По словам специалистки по природоохранным вопросам АПБ Ирины Кашпей, словить гигантскую вечерницу команда почти не надеялась:
«Долгие годы вид считался исчезнувшими с территории Беларуси. Его уже исключили из Красной книги, потому что считали, что этих мышей у нас больше просто нет. Но несколько лет назад их вновь обнаружили, и оказалось, что они всё ещё сохранились на Полесье.
Недавно нам удалось поймать две эти мыши на Старом Жадене, и вот сейчас тоже получилось словить одну особь. На самом деле мы на это почти не надеялись. Очень хотели, но надежды почти не было, потому что здесь такая территория – она совершенно необычная: состоит в основном из новых посадок, очень сухая. Во многих местах здесь высохшие болота, много высохших деревьев. Когда мы сюда приехали, то испугались, что никого не сможем тут поймать.
В первый день мы ловили на речке и уже отчаялись, потому что в ловушку попадались только самые обычные виды. Но вчера мы забрались поглубже, нашли небольшой прудик в районе высохшего болота. И была вероятность, что все мыши, которые обитают в этой местности, прилетят туда попить, потому что больше им пить просто негде.
Так нам удалось поймать эту мышь и ещё два редких краснокнижных вида – Ночницу Наттерера и Малую Вечерницу».
У гигантской вечерницы отдельно ещё собрали фекалии, чтобы получить более чёткое представление о том, чем она питается.
По словам Ирины, отследить всю популяцию летучих мышей очень сложно, потому что эта группа в целом сложная для изучения.
«Но в среднем популяция в Беларуси оценивается приблизительно в 25 особей, – говорит экспертка. – Возможно, нам так повезло, что мы открыли сейчас новую популяцию. Пока что мы этого не знаем».
Ирина опасается, что летучая мышь, возможно, полетит в Украину. Но, возможно, её дупло окажется где-то совсем недалеко от лагеря.
«Дальность действия передатчика – 2-3 километра в зависимости от густоты леса и особенностей ландшафта, – рассказывает Ирина. – Мы очень надеемся найти дупло, в котором обитает данная колония (мы ожидаем, что, с учётом размера этого вида, в одном дупле может быть от одной до шести особей).
Считать особей – это отдельная история. Надо буквально сидеть около дерева с задранной головой и считать, сколько мышей вылетят оттуда за вечер. А если это живое дерево, а не сухое и разваливающееся, то можно на него залезть и установить ловушку. Тогда все мыши, которые будут вылетать из гнезда, будут попадаться в нее».
Зачем искать летучих мышей на Полесье?
На обратном пути из лагеря я разговариваю с Ириной Кашпей об этой экспедиции. Она рассказывает, что летучих мышей они ищут в рамках проекта «Палессе – дзікая прырода без межаў», который реализует АПБ при поддержке Франкфуртского зоологического общества, а также является компонентом Программы по сохранению ландшафтов под угрозой и финансируется британским благотоворительным фондом «Аркадия».
«Проект направлен на сохранение и поддержание природы полесья как наиболее уникального ландшафта. Возможно, это один из самых крупных сохранившихся нетронутых ландшафтов в Европе. Он привлекает огромное внимание со стороны Запада, так как там понимают важность сохранения биоразнообразия для ныне живущих и будущих поколений».
В рамках проекта АПБ ищет на Полесье наиболее уникальные территории:
«По всему Полесью мы ищем наиболее редкие виды флоры и фауны, которые могут подтвердить высокую природную ценность этой территории. Одной из таких групп видов являются рукокрылые. Всего в Беларуси есть 19 видов, и 8 из них занесены в красную книгу. И почти все они встречаются здесь, на Полесье».
Вообще на беларусском Полесье уже есть территории, которые имеют охранный статус – это Ольманские болота, Старый Жаден и другие заказники. Приграничная зона Лельчицкого района не имеет никакого охранного статуса, но с украинской стороны к ней примыкает территория с высоким биоразнообразием, которая имеет охранный статус. В будущем одной из целей проекта является создание трансграничного биосферного резервата ЮНЕСКО. Но чтобы его создать, надо подтвердить значимость этих природных территорий на границе между Беларусью и Украиной.
Зная высокую природоохранную ценность более западных территорий, эксперты АПБ и НАН решили обследовать местность в сторону востока. Они выехали в Лельчицкий район и разбили в лесу полевой лагерь, чтобы попробовать найти редких летучих мышей, которые могут проживать на этой территории.
«Мы в процессе много взаимодействуем с местными властями, – рассказывает Ирина. – Перед приездом сюда мы договаривать с Милошевичским и Лельчицким лесхозами – рассказывали, где мы будем работать и что именно будет делать. Они показывали нам водоемы, подсказывали, где нам лучше остановиться. Конечно, без взаимодействия с местными властями организовать всё это нам было бы очень сложно и вообще не факт, что возможно.
Если нам удастся найти и доказать нахождение тут редких видов, это поможет нам в подтвердить высокий природоохранный статус территории, и в будущем тут будет ядро трансграничного биосферного резервата ЮНЕСКО».
Во время экспедиции специалистки видели в лесу следы рыси – краснокнижной дикой кошки. Возможно, в будущем эксперты проекта проведут там более масштабные исследования поставят там и смогут таким образом получить больше доказательств того, что эта территория требует природоохранного статуса.
И тогда у нас появится новый биосферный резерват. И будет мышкам (и не только им) счастье.