Эксперт: частые отключения БелАЭС могут привести к серьёзным авариям в будущем

Минэнерго: “Радиационная обстановка на АЭС не менялась”

Количество отключений первого энергоблока БелАЭС уже приближается к десяти. 12 июля он был “отключён от сети автоматической защитой генератора”, то есть незапланированно — при том, что прошла стадия опытной эксплуатации и станция включена в энергосистему.

Официальный тг-канал Минэнерго сообщил, что “...причины отключения электрогенератора устанавливаются, радиационная обстановка на АЭС и в зоне наблюдения не менялась”. И на этом всё: прошло несколько дней, а белорусам так и не сообщили, почему отключился энергоблок. Так что же там происходит? Еврорадио спросило у экспертов.

Наверное, с реактором всё хорошо

— Это граница штатной и нештатной ситуации. Что такое штатная ситуация? Это когда АЭС подаёт электроэнергию или станция запланированно отключается для каких-то работ: ремонта, перегрузки топлива и так далее. Когда срабатывает автоматика — нельзя сказать, что это какое-то нарушение, это часть жизненного цикла атомной станции. Я склонен верить официальному сообщению, что у них сбоит не реакторная часть, а электрическая, генератор, — рассказывает Еврорадио эксперт по ядерной и радиационной безопасности инженер-физик Андрей Ожаровский. — Похожие проблемы были у первой в мире станции такого типа — Нововоронежской АЭС. Когда её вводили в эксплуатацию, из-за короткого замыкания сгорел стартер генератора. Качество оборудования “Росатома” — мы об этом предупреждали — достаточно низкое.

То, что сейчас БелАЭС неработоспособна, наверное, не несёт прямой угрозы радиационного загрязнения, потому что, судя по всему, реактор был заглушён штатно. Но это говорит о том, что эта станция в общем-то “второго сорта”. Она строилась для того, чтобы работать в базовом режиме, не отключаться самопроизвольно, и эту функцию она сейчас не выполняет.

Как отразится на БелАЭС частое включение и отключение энергоблока?

— Это стресс для реактора. Ведь это связано с огромными нагрузками, возникающими при нагревании огромного 300-тонного корпуса реактора до рабочих температур, а они достигают трёхсот градусов по Цельсию, — отвечает на вопрос Андрей Ожаровский. — Металл корпуса реактора рассчитан на определённое число расхолаживаний и включений. Лишнее включение и отключение приводит к ускоренному износу. Возможно, в дальнейшем увеличенное количество внеплановых остановок скажется на качестве металла, и это может привести к серьёзным авариям. Авария с разрушением корпуса реактора — одна из самых серьёзных в атомной энергетике.

— Действительно, есть определённые ограничения по количеству срабатываний аварийной защиты. Но они очень большие, и поэтому как-то сказаться это может примерно после 60 лет эксплуатации, — рассказывает главный редактор информационно-аналитического сайта AtomInfo.Ru Александр Уваров. — Дело в том, что первых пару лет вылавливаются все приработочные отказы, которые возникают при сборке. Видимо, где-то такой отказ и проскочил. Ничего в этом странного нет. Если бы не было политических вещей, никто бы не обратил на БелАЭС внимания. На любом новом энергоблоке в первые годы работы происходят такие остановки. Причины могут быть самые разные. Теоретически и жара могла внести свой вклад.

Жара и экономический ущерб

С 2020 года атомная станция работает в ОАЭ, а там будет пожарче, чем в Беларуси. Неужели составляющие АЭС могут выходить из строя из-за аномальных — для Беларуси — температур?

— Вообще всё оборудование для современных атомных станций разрабатывается с учётом таких температур, и даже больше. На атомных станциях стоит надёжное оборудование, защищённое от самого широкого спектра природных, техногенных и человеческих факторов. Хотя у некоторых источников генерации при такой аномальной погоде могут быть проблемы, — комментирует Еврорадио главный редактор портала “Атомная энергия 2.0” Павел Яковлев. — Крупные атомные блоки могут спокойно продолжать эксплуатацию в таких условиях. Тут главный вопрос — экономический.

— Да, эта ситуация скорее приводит к экономическому ущербу. Атомная станция на данный момент неработоспособна, соответственно, она не приносит никакой продукт. А отдавать огромный кредит, взятый ради строительства атомной станции, всё же придётся. 1200 МВт·ч умножайте на 24 часа, получите 28 800 МВт·ч недополучено за каждый день простоя, — объясняет Андрей Ожаровский. — Говорить о том, что включение и выключение атомной станции каждую неделю — это нормально, может только человек, близкий к “Росатому”. Ведь атомщики обещали, что станция будет надёжно работать и останавливаться только по плану, на плановые предупредительные ремонты каждые 18 месяцев. Сейчас мы видим, что не прошло 18 месяцев, а станция, находясь уже не в процессе опытно-промышленной, а в реальной промышленной эксплуатации, продолжает постоянно отключаться.

— Пару дней простоя — это совершенно не срок, — считает главред AtomInfo.Ru Александр Уваров. — К примеру, китайский аппарат с американским реактором простоял примерно полгода, там сломался насос. Конечно, хотелось бы, чтобы этого не было. Но если уже случилось, то ничего страшного в этом нет.

Гомель пострадал из-за БелАЭС?

13 июля в Гомеле отключилось пять кабельных линий, частично было нарушено электроснабжение центральной части города. Эксперт связывает это происшествие с простоем БелАЭС.

— Атомная станция даёт около 20 процентов электроэнергии страны. И одномоментное резкое незапланированное выпадение такой огромной доли может приводить к авариям на энергосетях. В официальном сообщении говорится, что кабели в Гомеле перегрелись из-за жары. Мне это кажется маловероятным, хотя и возможно, — говорит Ожаровский. — И крайне подозрительным является то, что Минэнерго не сообщило примерно крайние сроки окончания незапланированного простоя. Предполагается ли ремонт и замена какого-то оборудования или нет — мы не знаем.

Гнетущее молчание

Если всё не так страшно, то почему Минэнерго ограничивается скупыми комментариями для общественности?

— Власти Беларуси не считают гражданское общество серьёзным партнёром, так же как и в России атомщики считают себя выше общества, поэтому они не считают нужным информировать о каких-то деталях, — отвечает инженер Ожаровский. — С другой стороны, никакой катастрофы вроде бы не произошло. Поэтому может быть достаточно и той информации, которую они дали. Нужно подождать, когда БелАЭС снова запустят. Тогда и будем обсуждать, что произошло.

Белорусские власти сами политизировали вопрос атомной станции, поставив её рядом с Вильнюсом. Поэтому не стоит удивляться, что повышенное внимание уделяется именно этой атомной станции. Поверьте, когда другие реакторы аварийно отключаются, этому тоже уделяется внимание, где бы это ни происходило — в России, в Бельгии, во Франции или США.