Эксперты Французского офиса по воде Юнона Виденина и Филипп Сеген объясняют, чем особенны речные бассейны в Беларуси, зачем ЕС вкладывает деньги в разработку Плана управления бассейном Припяти, что такое эго-логия и связаны ли хрустящие французские багеты с изменением климата.
На прошлой неделе закончилось обсуждение первого черновика Плана управления бассейном Припяти. Часть замечаний и предложений разработчики получат онлайн, а часть уже услышали в ходе встречи 1 ноября, где присутствовало около двадцати человек. В их числе была не только общественность, учёные, чиновники и авторы проекта — РУП «ЦНИИКИВР». Приехали также гости — представители Французского офиса по воде (Office International de l’Eau – OIEau) и партнёры проекта EUWI+, финансируемого Евросоюзом.
В рамках этого проекта и происходит разработка документа. Полное название проекта — «Водная инициатива Европейского союза для стран Восточного партнёрства». Во время поездки в Минск представители Французского офиса по воде Юнона Виденина и Филипп Сеген встретились с «Багной». Среди прочего они объяснили, зачем ЕС вкладывает деньги в разработку Плана управления бассейном Припяти, который будет рекомендательным, а не обязательным для выполнения документом.
Нужен баланс между охраной природы и судоходством на Припяти
Филипп: Хотелось бы сказать о встрече [1 ноября]. Она была первой, люди свободно разговаривали о сложных вещах, и это было очень интересно. Хорошие вопросы и замечания. Все почувствовали, что необходимо равновесие между использованием реки и защитой окружающей среды. Это неочевидная вещь, которой очень сложно добиться политически: с одной стороны биоразнообразие, с другой судоходство (отсылка к водному пути Е40 – ред).
Но очень важно помнить о равновесии. А истина — её не существует. Существуют лишь разные люди, которые должны вместе решать, как управлять водными ресурсами.
Филипп, ты приехал в Беларусь в рамках работы в проекте EUWI+. Это твой первый раз здесь?
Филипп: Нет, первый раз я приезжал в 2017 году и несколько раз после, тоже в рамках работы по проектам Евросоюза. Я бывал только в Минске и Гомеле, и мне понравилось. Минск — великолепный, красивый город с хорошо организованными и широкими улицами. Остались хорошие воспоминания.
Помнишь ли ты самое первое впечатление в Беларуси? На выходе из самолёта, поезда, в городе…
Филипп: Да, это большие фуражки у милиции. Они большого диаметра и намного крупнее голов внутри.
Чем ты занимаешься во Франции, какая твоя работа?
Филипп: Её можно разделить на два вида. Первое — работать с нашей командой из одиннадцати человек. Второе — оказывать помощь в управлении водными ресурсами на институциональном уровне.
К разговору присоединилась Юнона Виденина — украинка, которая половину жизни провела во Франции — уже 25 лет. По образованию она гидролог, работает также в области водных политик и занимается всем, что относится к управлению водными ресурсами и касается институций, макроэкономики и общества.
Юнона: Я долго жила во Франции и работала как специалист, а потому имела возможность оценить систему управления водой в этой стране. Уверена, что это одна из вещей, которыми Франция может на самом деле гордиться.
Вот уже несколько десятилетий я продвигаю эту систему, находя её очень интересной с точки зрения общества и культуры. Меня очень интересует идея солидарности между людьми, в том числе финансовой, а также уважения интересов других.
Это дало впечатляющий результат во Франции в отношении качества воды и в конечном итоге — качества жизни. Думаю, это хорошо было бы применить в других странах.
Реки не останавливаются на границе
Почему вы решили работать с Беларусью?
Филипп: Это наш проект с Еврокомиссией в рамках работы со странами Восточного партнёрства: Беларусью, Украиной, Молдовой, Азербайджаном, Грузией и Арменией. Эти страны — последняя граница Европы.
Следующий вопрос банальный. Евросоюз работает с этими шестью странами, тратит на них деньги, силы и другие ресурсы. Зачем? Эти страны не в Евросоюзе, а Водная рамочная директива ЕС для Беларуси — рекомендательный, а не обязательный документ.
Филипп: Однажды кто-то сказал мне — не помню, в Беларуси или Украине — следующее: Советский союз добивался величия благодаря танкам, Евросоюз — технократы, которые хотят возвышения через технологии.
Страны Восточного партнёрства — последний оплот демократии и либерализма для Евросоюза.
Юнона: Я вижу это иначе: Евросоюз действует по принципам коммунальной квартиры. Банально, но лишь подтверждает истину. Течение рек не останавливается там, где проходят границы, поэтому соседствующие страны должны находить общий язык на институциональном, административном, организационном и экономическом уровнях. Евросоюз стремится помочь для того, чтобы условия были сравнимы.
И, конечно же, всегда проще предупредить, чем исправить. Евросоюз выбирает инвестиции в решение проблем прежде, чем эти проблемы появятся в Евросоюзе. Хотя, конечно, не все инвестиции поступают вовремя — такие примеры тоже есть.
Хорошее управление — это когда везде можно пить из-под крана
Связано ли управление водными ресурсами с качеством питьевой воды, и если да — как именно?
Филипп: Да, конечно связано. Управление водными ресурсами должно затрагивать всё, что связано вообще с водой: обеспечение предприятий, орошение, судоходство, наводнения, развлечения, уровень воды в экосистемах. Но питьевая вода — приоритет номер один.
Беларуси это не касается, но в развивающихся странах важнейшим этапом является создание достаточных запасов питьевой воды. Иначе день человека проходит в поисках воды — и это нелёгкая жизнь. Я хочу сказать, что наличие хорошей питьевой воды позволяет решить многие проблемы.
Это касается в первую очередь Африки?
Филипп: Да, Африки, Юго-Восточной Азии. Хотя проблема актуальна и в Беларуси: есть деревни, где нет качественной воды.
А как с качеством воды во Франции? Можно ли пить её просто из-под крана?
Юнона: Да, можно. Это как раз и является одним из результатов успешного управления.
В любом уголке Франции ты можешь открыть кран и выпить воду, будучи уверенной в её отличном качестве.
Ты говорила, что в некоторых деревнях в Беларуси вода содержит слишком много нитратов — откуда?
С полей и от хозяйств.
Юнона: Именно! И когда мы говорим о бассейновом типе управления, то это иной способ использования воды, позволяющий избежать загрязнения.
Река очищается за два года, подземные воды — за двадцать
Правда ли, что вода в водоёме может очиститься сама, если загрязнение водосбора прекращается? Как это работает?
Юнона: Да, это правда возможно, и существует множество примеров, в том числе в центре городов. Например, помню невероятную вещь, которую видела в Стокгольме. Там повсюду каналы, и в августе в них плескались огромные лососи. Прямо в центре города! Лосось — это один из индикаторов качества воды. Это значит, в Стокгольме получилось сделать так, что в реку не попадает отработанная, загрязнённая вода.
Природа в любом случае может самоочищаться, регенерировать. Если мы уменьшим нагрузку на водный источник — понемногу он очистится. Теоретически. Но если нагрузка слишком высокая, то этого не происходит.
Филипп: Есть два главных типа загрязнения. Первое — точечное, например, когда сброс загрязнённой воды в реку происходит в большом городе. Если запустить хорошую станцию очистки — качество воды в реке восстановится через два года.
Второй тип — рассеянный, причиной которого является сельское хозяйство, а решение требует больше времени.
Что касается загрязнения подземных вод — они очищаются очень долго из-за системы фильтрации. Людям очень сложно объяснить, что им надо потратить силы сейчас и увидеть результат только через 20 лет.
Что нужно знать о водных ресурсах в Беларуси?
Филипп, ты специалист по воде. Что ты считаешь важным сказать о водных ресурсах в Беларуси?
Филипп: Сейчас в области управления водными ресурсами много говорят о бассейновом принципе. Разделение на речные бассейны очевидно, если у вас есть горы, как Пиренеи во Франции. И менее очевидно, если страна равнинная, как Украина или Беларусь. Это во-первых.
И во-вторых, речные бассейны у вас имеют много связей, расположение которых не очевидно. Часть нашей работы была связана именно с попытками понять, как именно это работает. Речь прежде всего о мелиоративных связях: каналы, дренаж и так далее. Эта сложная система бросается в глаза, и, как я понимаю, осталась ещё с Советского союза. С её наличием связана ещё одна важная характеристика — здесь не слишком много разных экосистем. В этом случае сложно понять, как работает принцип бассейнового управления.
Важной характеристикой является загрязнение, особенно радиоактивное загрязнения — оно не так часто встречается в мире, но у вас существует уже более 30 лет.
И последнее — сложности положения Беларуси, которая находится между Россией, Европой и Украиной. Непросто быть между этими тремя центрами силы. Должно быть, господину Лукашенко нелегко находить равновесие.
Сокращая выбросы, мы спасаем не планету, а себя
Когда мы сражаемся с изменением климата, то ради кого это — для планеты или людей?
Филипп: Мы много говорим об экологии, но говорить скорее стоит об эго-логии. Ведь планета переживала и не такое. Заботиться о климате — это, на самом деле, нужнее для спасения человека. С планетой всё будет нормально.
Юнона: С нами или без нас.
И последнее. Правда ли, что во Франции не любят высокую влажность, потому что багеты перестают хрустеть?
Филипп: Ты права! Багеты делаются мягкими.
Юнона: У меня есть рецепт: багет надо резать на две части и положить в тостер — и он снова хрустит. Или в духовку.Филипп: Кстати, отличный вопрос… Борьба с изменением климата — ведь и о борьбе с излишней влажностью воздуха тоже.