Сразу же расставлю акценты: сменяемость власти – это прекрасно, но брестские протесты изначально были только экологическими, а политизировала их собственно существующая сейчас государственная вертикаль. И лично Алексадр Лукашенко.
Вот, что он говорил о протестующих перед парламентскими выборами 2019 года: «Я хочу, чтобы и дальше молодежь надеялась только на себя, чтобы более активно себя проявляла. Но гвалтом не кричала там, как я знаю, в Бресте вот эти, а я ж предупреждал, когда у вас был на 1000-летии, что смотрите, у вас некоторые аккумуляторщики эти, начнется предвыборная кампания, и вы поймете, почему они «гвалтовали». Они все выдвинулись кандидатами в депутаты. То есть им пофиг этот аккумуляторный завод, они завтра готовы свинтить в Минск и здесь шататься по этой улице и тихонько себя вести или же гвалтом кричать уже на минских площадях. Им для этого надо было… По-моему, даже кого-то там зарегистрировали из этих людей».
А сейчас он заявляет, что можно до основания снести этот завод, «если только в нём проблема». И тут же добавляет: «Но не в нём, я же это понимаю...».
Этот метод психологического насилия называется газлайтинг. По сути он представляет собой манипуляцию, в ходе которой агрессор переписывает прошлое, отрицая какие-то факты и заставляя жертву сомневаться в собственной адекватности.
Вот так президент доказывает теперь, что люди в Бресте изначально не волновались о собственно заводе, а использовали его для политических манёвров. И это не то чтобы очень уж редкая для Беларуси история, но противостояние брестчан и собственников завода было слишким долгим и слишком мучительным, чтобы открытые издевательства сейчас можно было пропустить мимо ушей.
Намекая на политическую подоплёку и обвиняя активисток и активистов во лжи, Лукашенко открыто переписывает историю, в его личной версии реальности «задним числом» буквально исчезают и проблемы с ОВОС, и суды, и результаты независимых экспертиз, и увольнение из больницы Татьяны Фесиковой, и возбуждение уголовного дела против Моисея Мазько. И вот уже можно подумать, что это циничные активисты политизировали проблему АКБ, сместив акцент с экологической опасности на распределение власти и ограничение свобод.
Но это сделал сам Лукашенко и его подчинённые. Это они отказывались слушать аргументы протестующих и приостановить строительство завода. Это они закрывали глаза на то, что владелец завода аккумуляторных батарей был уверен, что свинец не сможет загрязнить воздух, потому что «если допустить теоретически, что он вылетит из трубы, куда он полетит? Это не тополиный пух, он упадёт назад в трубу. Она находится на территории завода, за территорию завода никаких выбросов не будет».
Единственная причина, по которой экологический протест постепенно политизировался, – это реакция властей на происходящее. Политизировали эту историю именно чиновники, и весь спрос сейчас должен быть с них.
Но нет, Лукашенко рассказывает, что всё на самом деле было не так. И, согласно его логике, именно активисты виноваты в том, что завод не сносят. Они не с теми мотивами протестуют!
Вот убедили бы президента, что их интересует только чистая окружающая среда, он бы быстро распорядился уничтожить предприятие. А раз они смеют заявлять сейчас о каких-то политических амбициях... пусть травятся свинцом. Будут знать в следующий раз, чем чревата гражданская активность.
Такие приёмы – это классика обвинения жертвы и типичный подход домашних насильников. Но это Беларусь, и за домашнего тирана у нас тут президент. Он лично перекидывает ответственность за ошибки чиновников на нас самих и говорит, что мог бы, конечно нас простить и нам помочь, но мы недостаточно правильно его об этом просим.
Никогда такого не было, и вот опять.