Уровень насилия в беларусском обществе зашкаливает, и вряд ли в ближайшем будущем стоит ждать не то чтобы улучшения ситуации, но хотя бы того, что эскалация замедлится. И очередным симптомом того, что в обществе всё очень и очень плохо, стал всплеск насилия над животными.
Я правда не помню, чтобы когда-либо раньше новостей о жестоком обращении с животными было так много. Чисто гипотетически может быть так, что этих новостей стало больше из-за повышенного интереса СМИ к теме, но в реальности к этому росту интереса нет никаких предпосылок. Зато есть предпосылки к тому, чтобы люди становились более жестокими и срывались на тех, кто уж точно не ответит.
«В Волковыске женщина стукнула кота о стену, потому что он «не давал прохода» ее питомцу», «В Волковыске мужчина до смерти замучил котенка. Ведется разбирательство», «В Речицком районе мужчина камнем убил чужую собаку». Все эти новости появились меньше, чем за неделю. Стоит ли удивляться? Нет. Но ужасаться точно стоит.
Универсальность насилия
На нынешнем этапе беларусская диктатура гораздо меньше, чем раньше, опирается на административный ресурс, и гораздо больше – на силовой. И если ещё три года назад главным способом борьбы с вольнодумством и неподчинением линии партии были увольнения и дискриминация на рынке учёбы и труда, то сейчас главный аргумент – это насилие.
Насилие и пытки, которые ежедневно устраиваются от имени государства, заменили собой все законы. Логические аргументы в стране больше не работают, зато очень эффективными оказались угрозы со стороны сотрудников ГУБОПиКа. А ещё – пытки электрошокером и переломы конечностей с последующей отправкой человека в камеру, где людей больше, чем квадратных метров. Естественно, без медицинской помощи.
Пытки и насилие стали универсальным ответом на любой отход от так называемой политики партии. Высказываешься против российской агрессии? Отправишься в тюрьму. Занимаешься журналистикой? Отправишься в тюрьму.
Работаешь в компании, которая вроде бы, кажется, сливала какую-то информацию о каких-то силовиках куда-то в сеть? Отправишься в тюрьму. Твоим соседом по дому окажется неуравновешенный силовик с оружием? Отправишься с огнестрельным ранением в больницу, а твои родители пойдут перед этим силовиком извиняться.
Суть массовых репрессий в том, что их логику невозможно понять, и, соответственно, их нельзя гарантированно избежать, оставаясь в стране. Можно долго поддаваться ошибке выжившего и уверять себя в том, что вы-то точно знаете, как избежать обыска и задержания, но чем ярче будут розовые стёкла в ваших очках, тем сложнее будет потом мириться и с обыском, и с задержанием, и с пытками.
Но отсутствие розовых очков у человека ещё не значит, что его или её позиция здравая. В условиях постоянного напряжения и при полном отсутствии работающих ненасильственных механизмов решения проблем в государстве, люди закономерно озлобляются.
Эта реакция предсказуема и совершенно нормальна. Но она нормальна не в том смысле, что обозлённость – это хорошо, а в том, что это совершенно логичное последствие жизни в диктатуре.
Когда страна превращается в один большой лагерь, в ней начинают работать лагерные понятия.
Когда государство по отношению к жителям и жительницам страны применяет только насильственные методы контроля и мотивации, сами люди начинают использовать эти же методы в повседневной жизни.
Насилие словно просачивается в каждый атом общественных отношений – от профессиональных дискуссий до отношения родителей к их маленьким детям. И, как мы видим по последним новостям, жертвами такого мироустройства становятся не только люди, но и животные. Более того, в повседневной жизни именно животным достаётся в первую очередь.
Потому что могут
Хорошо, допустим, люди озлобились и постепенно разучиваются самореализовываться и самоутверждаться ненасильственными методами, потому что ни таланты, ни трудолюбие, ни, в конце концов, связи ничего больше не значат. Важно только то, насколько ты, конкретный человек, можешь встраиваться в канву насилия, которую так усердно плетут государевы люди, не смыкая глаз.
Но при чём здесь животные? Они-то какое отношение имеют к тому ужасу, который творится в стране? Не было бы логичнее стать агрессивными по отношению к тем, кто сам использует насилие? В этом была бы пусть и не современная, но хотя бы Ветхозаветная мораль.
Дело в том, что спираль насилия работает иначе. Вместо того, чтобы мстить за себя и других (вариант «прощать» и его аналоги я здесь в принципе оставляю за скобками, потому что речь идёт о случаях, когда люди выбирают насилие), человек, как правило, выбирает более безопасную линию поведения.
А что может быть безопаснее, чем швырнуть в стену кота? Ну, можно ещё муравья раздавить, но это мы и так случайно делаем каждый день помногу раз. А агрессия в адрес домашних животных – неважно, своих или чужих – очень часто становится эдакой сублимацией.
Но почему именно домашние животные – коты и собаки? Во-первых, они просто «под рукой» практически у каждой и каждого. Их действительно много и в городах, и в деревнях, в то время как козы, коровы и лошади статистически встречаются намного реже из-за высокого процента урбанизации в Беларуси.
Во-вторых, коты и собаки, которых истязают или убивают, обычно небольшого размера. Возможно, и алабаев кто-то где-то мучает, но обычно измываются всё-таки над теми, кого легко контролировать из-за разницы в размерах и массе тела. В третьих, в современной западной культуре котов и собак очень очеловечивают. Есть даже выражение, что нынче животных заводят вместо детей, а растения – вместо животных.
С одной стороны, приписывание животным человеческих качеств сильно повышает их уровень жизни. О здоровье и благополучии домашних питомцев сейчас заботятся, как никогда раньше, а обращения к зоопсихологам становятся новой нормой как минимум в мегаполисах.
Но с другой стороны, наделяя животных человеческими чувствами и мотивами, мы и негатив к ним начинаем проявлять, как по отношению к людям. На кота можно обижаться, его можно ревновать, в нём можно разочаровываться.
Вот всё и сходится: чувства к животным можно иметь такие же, как к людям, при этом дисбаланс власти и возможностей здесь налицо.
Агрессия по отношению к домашним коту или собаке – это безопасно и попросту удобно. А в качестве бонуса сохраняется иллюзия, что ничего страшного не произошло, ведь ни один человек – венец природы – не пострадал.
Будет только хуже
Люди, которые работают или работали раньше с темой домашнего насилия, знают, что так называемые кухонные боксёры нередко начинают с животных. Сначала они убивают – кто в приступе ярости, кто с методичным расчётом – животных своих партнёрш или родителей, а потом начинают измываться над самими родными. Немало серийных убийц тоже начинали с животных, а потом им хотелось большего.
Насилие засасывает, а безнаказанное насилие засасывает ещё быстрее. Мы видим это и на примере нынешних беларусских силовиков, которые не ответили за пытки и убийства протестующих. Чем больше они уверены в своей безнаказанности, тем ещё более ярких эмоций им хочется.
Из-за нарастающей жестокости репрессий мы не знаем всего масштаба государственного насилия в Беларуси. Но по обрывкам информации, которая долетает от людей, недавно вышедших на свободу, совершенно ясно, что ситуация ухудшается. А это значит, что давление в беларусском обществе будет нарастать. И уровень насильственных преступлений – тоже.
У этого текста не будет счастливого финала. Извините.