Более полугода Украина отражает нападение России на свои города и села. В последние месяцы агрессор регулярно наносит удары по объектам энергетической инфраструктуры страны, лишая украинцев света и тепла в своих домах.
Режим жесткой экономии электроэнергии, свет и вода по часам – реальность, которую вынуждены принять жители многих украинских городов.
Поговорили с двумя беларусками, живущими в Украине, о военных буднях гражданских жителей, об экономии, осознанном потреблении и простых человеческих радостях.
«Условия войны – это теперь новая реальность»
Ольга, специалист по коммуникациям в IT-компании. Живет в Киеве.
Год, как живу в Украине, приехала в конце октября в 2021. Когда началась война, я на два месяца выехала в Польшу, потом вернулась. Было не страшно возвращаться, я опиралась на свое психологическое состояние, мне очень сложно было перенести двойную эмиграцию.
Я поняла, что снова возникло много бытовых проблем, в Киеве у меня их было меньше. Здесь находились мои коллеги,здесь мне было спокойнее, несмотря на то, что идет война.
Беженцу из Украины с беларусским паспортом намного сложнее, чем беженцу из Украины с украинским паспортом. Речь о формальных процедурах на пунктах пропуска, расселения и непосредственно в легализации.
А в Украине люди сплотились и поддерживают друг друга, несмотря на твой паспорт. Здесь есть возможность больше на кого-то опереться, чем в другой стране.
За девять месяцев этого кошмара я прошла все стадии примирения: от отрицания, гнева, торга до принятия. Условия войны – это теперь новая реальность.
Я приняла, что есть смерть вокруг. Приняла то, что в любой момент, где бы я ни находилась, может быть воздушная тревога или прилет. Отдаленно, пусть этот пример не совсем корректный, но напоминает Беларусь 2020 года, когда беларусы с собой носили запасное белье на случай, если тебя задержат. Здесь то же самое, только с поправкой на войну.
Если я перемещаюсь по городу на метро, то всегда ношу с собой пауэрбанк, бутылочку воды, так как во время прилетов в нем, возможно, придется провести часа четыре.
Зимой, если я буду дома, и нужно будет спускаться в подвал, необходима газовая горелка, чтобы была возможность приготовить пищу. Еще спальный мешок, чтобы было тепло сидеть.
Так как часто случается отключение электроэнергии, ее экономят, важная вещь – налобный фонарик. В темное время суток передвигаешься с ним, если нужно куда-то сходить, в магазин, например. Фонарик в телефоне не такой мощный, плюс он часто разряжается. А портативный налобный фонарик позволяет нести сумки в руках, балансировать, если идет дождь или скользко.
Дома у меня два ведра технической воды и три бутылки питьевой. Я знаю, что не должна допускать момент, когда у меня полностью заканчивается вода. Одна шестилитровая бутылка всегда нераспакована. Из еды – запас круп.
Дома должны быть еще дополнительные одеяла – на случай, если отключат отопление. Много батареек. Мы с соседями нашли лайфхак: когда нет света, стали зажигать новогодние гирлянды, которые работают от батареек. Они дают немного света и душевного тепла.
Если резюмировать, что в условиях войны необходимо: вся жизнь помещается в тревожный чемоданчик или рюкзак. В нем – документы, наличные деньги, необходимый набор лекарств, трусы/носки, женские гигиенические средства, раствор для линз, дополнительная теплая кофта, ноутбук, потому что я все равно должна работать, где бы я ни была.
Из одежды нужно совсем мало. Сейчас одежду покупаешь удобную и функциональную, например, у меня есть пальто, которое превращается в куртку. Обувь, которая хорошо держится, на случай, если придётся быстро перемещаться, никаких, естественно, шпилек. Термобелье. Ношу спортивные теплые костюмы.
«Все поддерживают друг друга. Стали ближе»
Коммунальные службы на самом деле прекрасно справляются, есть электроэнергия и интернет, и это учитывая тот вред, который нанесен инфраструктуре. Здесь все быстро восстанавливается, я не уверена, что в Беларуси смогли бы так быстро реагировать на такие массовые сбои.
Офисы, кафе, салоны и тому подобные заведения – вплоть до санаториев – обзавелись генераторами. Вся инфраструктура работает, никто не закрывается.
В Киеве все обеспечение работает в нормальном режиме. Тут в условиях войны в магазинах можно найти то, что в Беларуси я не видела в обычной жизни. Например: капусту кольраби, лук латук, грибы еринги, большой выбор ягод и фруктов.
Украинцы сейчас говорят: «Да что я через москалей останусь без еды (йоги/маникюра), да *** им». От правительства также шел месседж, что война войной, но мы должны держать экономику. Это общественная позиция, экономика должна работать.
Народ живет. Все постоянно обновляется. Вот упала ракета в центре, асфальт на проезжей части быстро поменяли, а в парке Шевченко на детской площадке, куда упала ракета, дети строят песочные замки в воронке от взрыва.
Эти раны быстро затягиваются, люди не замирают, цепляются за нормальную жизнь. Это все, конечно, ненормально, но у нас сейчас другой нормальности нет.
В целом, во время войны активизировались онлайн-сообщества, что тоже напоминает мне Беларусь 2020. В чатах передают информацию, где есть бензин, обмениваются лекарствами, дают информацию об оставленных дома животных во время срочной эвакуации.
В нашем районе тоже есть чат. Сейчас в нем обсуждают, стоит ли скинуться деньгами и сделать на улице в нашем районе место для приготовления пищи (что-то вроде гриля) на случай отсутствия газа и электричества. Еще обсуждается вопрос, насколько быстро можно сделать отдельную скважину. Люди не надеются на коммунальные службы, все рассчитывают на себя.
Все поддерживают друг друга. Стали ближе. У нас в районе несинхронно отключают электричество, и иногда наблюдаю вечером, как с одного дома люди (у которых дома газовые плиты) с чайниками перетекают в соседний дом, несут им кипяток, чтобы те могли приготовить еду. У меня газовая плита, ко мне также незнакомые люди приходят приготовить поесть.
Задача – остаться здоровой и целой, рефлексировать, горевать, жалеть себя мы будем после победы. Сейчас максимально собранное состояние.
Местные научили меня различать взрывы. Есть «гух», а есть «гах». Надо понимать, что страшнее. Если «гах» – это ПВО работает, ракету сбили, а если «гух», значит, она упала, нужно обратить внимание.
Стало привычкой с утра делать перекличку среди своих, узнавая, все ли живы, здоровы и кому нужна помощь.
В условиях войны становишься спокойным и рациональным. Я не делаю лишних движений, не паникую, смотрю, что происходит, анализирую ситуацию и делаю то, что необходимо в тот или иной момент.
Произошла большая переоценка ценностей, отношений с людьми. Я заметила, что в моей жизни раньше было много лишней суеты. Я тратила деньги на вещи, которые не приносят ни пользы, ни удовольствия. Без этих вещей во время войны я прекрасно обхожусь.
Жизнь стала концентрированной и яркой. Стала чаще говорить людям без стеснения: «Я люблю тебя». Мне отвечают, что тоже меня любят.
Я стала уходить от токсичных и тягостных отношений. Стала больше ценить, свое время, здоровье, комфорт и людей. До войны о многих вещах не задумывалась, а сейчас жизнь стала осознанней и от этого ярче. Быстрее принимаю решения, нужен человек или нет, нужна какая-то покупка или нет.
Еще важно во время войны организовать себе те якоря, которые возвращают меня к мирной довоенной нормальной жизни. Выйти в город, съесть львовский круассан, купить новую книгу, сходить на йогу.
Раньше я могла пожалеть на себя денег, а сейчас я понимаю, что у меня есть только сегодня, завтра может произойти что угодно. Поэтому я стала себе больше позволять какие-то вещи. Хороший отдых, например. Я купила себе оздоровительную программу в загородном клубе под Киевом.
«Войну воспринимаем как временные сложности»
Анисия Козлюк, правозащитница, живет во Львове.
В Украину уехала в августе 2021. Жила в Киеве до 25 февраля. Тогда наше утро началось со взрывов возле дома, поэтому, откинув сомнения, которые еще были – стоит ли покидать город – сразу уехали.
Да, практически вся Украина подвергается обстрелами, война все-таки идет уже восемь лет, просто эта война стала более заметной. Но Львов – пока один из самых безопасных городов, он далеко, до Львова долго летят ракеты, воздушная тревога успевает предупредить, тут хорошая система ПВО, и если не пренебрегать правилами безопасности, то все будет в порядке.
Правила безопасности простые: искать укрытия, если начинается воздушная тревога, соблюдать правило двух стен. Во Львове много старых домов с толстыми стенами, эти дома являются надежными укрытиями, как и дворы-колодцы.
В октябре были массированные обстрелы, и впервые мы (беларусы, проживающие во Львове) столкнулись с отсутствием электричества и воды, это повторялось три дня. Самое страшное – это отсутствие интернета, связи, невозможно узнать, что происходит. Все остальное можно устроить. Купить газовую горелку или, если есть газовая плита, на ней разогреть еду и воду.
Так как обустроенных подвалов практически нет, обстрелы здесь в основном пережидают в коридоре или ванной. Когда случились первые прилеты, я оборудовала ванную комнату. Так как обстрелы обычно случаются утром, еще с вечера отнесла туда немного еды: фрукты, орехи, еды котам, чтобы уже утром в случае ударов, взяв котов, спрятаться там, доспать или поработать, если есть вайфай.
На будущее с друзьями планируем обустроить одну из квартир под убежище, купить генератор, запас дров, так как в ней есть печка. Благодаря генератору, у нас будет и свет, и интернет, и горячая вода.
Планируем сделать запас продовольствия, который не требует готовки и холодильника: консервы, быстро приготовляемые крупы и пюре, роллтон. Запас питьевой и технической воды есть всегда.
Войну воспринимаем как временные сложности. Тем более во Львове не было еще страшных ракетных ударов с человеческими жертвами, как в Виннице или в Киеве. Хотя в начале войны было много паранойи.
Многие писали, что на домах стоят метки, и нас всех расстреляют и разбомбят, но, вероятно, это были информационные вбросы с целью посеять панику. Чтобы люди стали перегружать пограничные пункты и транспорт, чтобы государству было сложнее. Наблюдая за этим, приучаешь себя сначала анализировать ситуацию.
Сейчас люди уже не так паникуют, не скупают все подряд, когда случаются обстрелы. Стали спокойнее относиться к происходящему. Ко всему, на самом деле, адаптируешься.
Я наблюдала за людьми, которые во время воздушной тревоги даже не прячутся в убежища, они скорее злятся. Так как понедельник, а «тут опять эти чертовы ракеты, опоздаю на работу».
Если сначала люди пугались, прятались, то сейчас это больше усталость от войны и злость. Есть мотивация продолжать сражаться. Помню, как мои друзья, когда появился интернет после тех октябрьских обстрелов, тут же задонатили на ВСУ, чтобы это все поскорее прекратилось.
Живешь сейчас просто: стараешься, чтобы вся твоя жизнь помещалась в один чемодан, чтобы была возможность быстро куда-то переместиться.
Хотя этим летом я купила себе платья, хотелось быть красивой. Мама еще удивилась, мол, какие платья, у нас же война. На что я ей ответила: «Именно поэтому я купила себе новое платье».
Война не так страшна для гражданских, если выполнять правила безопасности. Все можно даже без ущерба (если все предусмотреть) пережить. Важно прислушиваться к сообщениям от ВСУ, и если они просят эвакуироваться, то эвакуироваться. Так больше шансов остаться невредимым.
Да, в первые месяцы была в ступоре, ведь к такому не была готова. Потом мне помогла психотерапия и то, что здесь собралась хорошая компания друзей, мы могли друг с другом поделиться своими чувствами и мыслями.
Помню, как, когда переехала во Львов, Алина Рудина тут же мне вручила шерстяные носки и теплую кофту (так как у меня, кроме ноутбука и пары трусов, ничего не было). А потом она меня старалась расшевелить, чтобы я социализировалась.
Так как тогда я просто не понимала, что происходит и что будет происходить, и хотелось просто сидеть без движений. Вот так постепенно и вывозишь.
Необходимо понимать себя, слушать, рефлексировать и найти своих. Как никогда, важно иметь друзей, к которым ты можешь прийти за шерстяными носками и поговорить.