Гомельский Зелёный портал обратился за комментарием к физику, кандидату технических наук, ответственному секретарю Комиссии Верховного Совета СССР по рассмотрению причин аварии на Чернобыльской АЭС и оценке действий должностных лиц в послеаварийный период Юрию Воронежцеву.
— Как вы можете это прокомментировать решение Совмина?
— Я абсолютно не согласен с этим решением. Моё личное убеждение основано на тех информации и знаниях, которыми я обладаю. Я всё-таки физик, и я не понимаю, как эти решения могут принимать люди, у которых есть хотя бы среднее школьное образование.
Своим постановлением Совмин чудесным образом сделал на бумаге непригодные земли пригодными. При этом, что касается зоны отчуждения, то это вообще открытый источник радиоактивного излучения. Какое там возможно хозяйственное использование?
В этих решениях одни минусы, и они не только в том, что там будут облучаться люди, что там будет производиться загрязнённая продукция, которая будет потом распространяться. Это в целом ухудшает имидж беларусской продукции. А у нас ведь даже в той же самой России появилось много конкурентов. Сейчас какая-нибудь условная торговая сеть, производящая продукты питания в том же Смоленске, распространит эту новость – разве станут после этого россияне с прежним энтузиазмом покупать нашу продукцию? Сомневаюсь.
При этом мне чрезвычайно жалко той работы, которую в своё время проделали учёные и специалисты по разработке концепции безопасного проживания на территориях, подвергшихся загрязнению радионуклидами в результате аварии на Чернобыльской АЭС, в основу которой был положен принцип ALARA.
АЛАРА (англ. ALARA, сокр. As Low As Reasonably Achievable) — один из основных критериев, сформулированный в 1954 году Международной Комиссией по Радиологической Защите с целью минимизации вредного воздействия ионизирующей радиации. Предусматривает поддержание на возможно низком и достижимом уровне как индивидуальных (ниже пределов, установленных действующими нормами), так и коллективных доз облучения, с учётом социальных и экономических факторов.
Там чётко написано, что никакая деятельность, связанная с радиационным облучением не должна осуществляться, если существует предполагаемый риск, т.е. если польза от неё меньше чем вред обществу и конкретно гражданам.
— Что можно было бы развивать на этих землях?
— Я не считаю себя большим учёным, но всё-таки занимался этим на достаточно высоком уровне и рядом с теми, кто действительно являются большими специалистами в данной области. И они все единогласно заявляют, что эти земли будут относительно безопасными через минимум 5-10 циклов полураспада. Таким образом просто умножайте примерно 30 лет на 5 и получите те самые 150 лет — вот когда они будут безопасными.
Были среди прочего рекомендации посадить там лес. Через 100 лет его уже можно было бы спилить, и это было бы уже приемлемо с точки зрения экологии.
— Неужели решение принималось из-за нехватки земель?
— Как известно, Беларусь в Европе занимает третье место по количеству сельхозугодий на душу населения. У нас почти по гектару на человека приходится (около 0,9 получается). Из них около половины относятся к пашням. Это ведь колоссальные площади, даже в сельскохозяйственной Польше меньше!
Сначала мне казалось, что это какое-то маниакальное и иррациональное упорство наших бюрократов. Но со временем я понял, что чем больше земли будет числиться у них в обороте на местах, тем больше денег будет идти по линии Чернобыльской программы помощи. Если мы рассмотрим статьи расходов по ней, то там уже сейчас более 80 процентов идёт на сельскохозяйственное воспроизводство и его поддержку на этих землях.
Именно поэтому нашим местечковым начальникам выгодно иметь бОльшее количество земель, которые бы подпадали под действие этой программы. При этом всё происходит по их запросам: «Дайте нам вот этот кусок и вот этот, там уже нет никакой радиации!» Из Минска присылают экспертов, которые уже и полноценную экспертизу провести не могут, поскольку её годами никто не требовал. Поэтому в результате земли чудесным образом самоочищаются от радиации на бумаге.
— Неужели эти деньги не расходуются для реальной помощи загрязнённым территориям?
— Когда нас лишали льгот по чернобыльской линии, то нам говорили:«Мы вот это всё забираем, чтобы не раскидывать эти льготы по тысячам людей, и чтобы вместо этого помогать адресно». Но на практике мы этой адресной помощи не наблюдаем.
К сожалению, я встречаюсь с теми людьми, кто действительно в ней нуждается, поскольку прохожу лечение в онкодиспансере. Так вот за 16 курсов химиотерапии, которые я прошёл, около 80% моих однопалатников были из пострадавших районов – трактористы и люди, работающие или проживающие на тех самых землях, где ведётся ограниченное сельскохозяйственное производство.
Поэтому моё глубокое убеждение, что никакое производство там вести не стоит и деньги лучше инвестировать в чистые земли. Раз уж мы взялись за экспорт сельскохозяйственной продукции от России до Китая…
У нас много чистой земли простаивает годами. Нужно именно туда вкладывать деньги, чтобы потом ничего не очищать от радиации.
— Были ли альтернативы развития этих регионов?
— После аварии на ЧАЭС было решено большую часть людей на заражённых землях отселить, а в тех местах, где можно было ещё хотя бы проживать, – занять людей мелким производством. Условно говоря, чтобы в каких-нибудь Хойниках собирали запчасти для того же Гомсельмаша, к примеру. Кстати это мировая практика, и комплектующие для больших заводов в развитых странах часто создают именно на таких мелких предприятиях.
Но потом экономика просела, и от этой идеи отказались. Была также идея засадить всё лесом, но и это не реализовали. И вот теперь мы дошли до производства сельхозпродукции на этих землях.
— Что делать людям в городах, как себя обезопасить? Не покупать «гомельское молоко»?
— Если раньше у меня была уверенность, что наши молокозаводы производят чистую продукцию, поскольку я присутствовал при контроле, то теперь оптимизма поубавилось. Во всяком случае, теперь точно не каждую партию контролируют и проверяют машины лишь выборочно.
Лично я продолжаю покупать гомельские молокопродукты, но не употребляю те продукты, которые передают, к примеру, родственники жены из деревни. Это, конечно, не правило для всех. Но тем, кто любит подобные продукты, стоит проверять их хотя бы раз в год.
К большому сожалению, просвещение населения на тему чернобыльской аварии и её последствий практически свернули на государственном уровне, поэтому многие из нас часто игнорируют жизненно важные процедуры контроля и проверки.
Что касается грибов — у нас ведь выдался такой грибной 2017-й год! Так вот однажды я поехал за Ветку и наблюдал, как люди собирают те самые грибы в чрезвычайно сильно загрязнённых лесах. Это ведь просто самоубийцы! У меня просто волосы дыбом становились, но к каждому же не подойдёшь и не скажешь «что ты делаешь? Одумайся!».
Поэтому лично я и моя семья грибы и ягоды из районов, которые не прошли проверки не употребляем. Определённая опасность состоит ещё и в том, что сегодня на этой полянке собрали грибы и ягоды, проверили – они чистые, но это не означает, что и на следующий год они будут тоже чистыми. Поэтому проверка никогда не бывает лишней. Только с такими предосторожностями можно сохранить своё здоровье и здоровье своих близких.
P.S.
Цитата от председателя сельхозпредприятия «Дубровица» Галины Кощеевой в интервью Еврорадио:
— Я же пока не знаю, сколько там кюри — до 15, пяти, трёх или двух на квадратный метр. Потому, что будем там выращивать, зависит от загрязнённости земли. Но что бы мы ни выращивали, оно все равно пойдёт на корм скоту.
Знаете, человек ко всему привыкает. Вредно не вредно, но мы остались здесь жить. Кто считал, что вредно здесь все — тот уехал. А мы остались. Конечно, говорят, что вредно здесь всё. Но я честно вам скажу: те, кто уехал, скорее вперед ногами приехали сюда, чем те, кто здесь остался.
Да, мы говорим, что радиация на нас влияет. Но насколько она влияет? Ведь есть же и полезные качества в той радиации. Вон, говорят, что электрический ток убивает. Но в то же время посмотрите, как хорошо растут ягоды под высоковольтными линиями!