— Что в заказнике «Налибокский» делается для охраны природы?
— Наша главная задача — контроль за лесо- и землепользователями: следить за соблюдением режима заказника и охранять его от браконьеров. В нынешнем году благодаря нашим работникам возбуждено 2 уголовных дела против нарушителей. Одно из них выиграно: браконьер осуждён на 1,5 года и возместил заказнику 162 млн рублей ущерба (сумма до деноминации). Это очень важная часть природоохраны. Местные жители подтвердят, что с образованием особо охраняемой природной территории случаи стрельбы и езды браконьеров по заказнику резко сократились.
Кроме того, на нас лежит выполнение двух республиканских программ: разведение глухаря и организация работы центра по отлову и передержке оленей.
Зачем это делается? Западноевропейский подвид глухаря практически исчез в Европе и находится под угрозой вымирания в Беларуси. Поэтому правительство решило повлиять на данную ситуацию: сохранить подвид глухаря в дикой природе страны и всего европейского континента. Для этого за средства республиканского бюджета и Евросоюза построен питомник по разведению глухарей. Это дело новое не только для республики, но и для Восточной Европы. Планы амбициозные: в течение 4-5 лет восстановить в Налибокской пуще популяцию западноевропейского глухаря до 400-450 особей. Сейчас насчитывается 160-180 птиц.
В текущем году мы уже научились их ловить, содержать в вольерах, отработали рационы кормления и условия содержания в неволе. Кроме того, стали метить глухарей и вести наблюдения. Будущей весной думаем сделать первую инкубацию птенцов, после чего выпустим в дикую природу около 20 птиц.
Что касается центра по отлову и передержке оленей, то в заказнике построен вольер площадью 5,4 га со всей необходимой инфраструктурой: сараями, кормохранилищами, расколами, кормушками. Обустроено 24 локальных ловушки для оленей и 5 ловчих полей. Эти ловушки безопасны для копытных, повсеместно используются в исследовательских целях.
В 2016 году центр начал работать. Мы отловили 5 оленей для поставки в охотхозяйство «Красный Бор». Налибокские копытные отличаются особыми генетическими задатками: по массе тела, высоты в холке, длине рогов. Наши олени, пожалуй, самые крупные в Европе. Центр поможет решать задачи по их расселению.
— Такие животные легко приспосабливаются к жизни в дикой природе?
— Конечно. Они выращены не на ферме, а изымаются из дикой природы, передерживаются в вольере не больше месяца, поэтому, по сути, остаются дикими.
— Подкормка помогает копытным пережить холода. С какими запасами встретили эту зиму?
— В текущем году администрации потратила на закупку кормов 24 000 деноминированных рублей. Приобретено 20 тонн кукурузы, 35 тонн ячменя, 140 тонн силоса, 10 тонн моркови. В зависимости от погодных условий будем дополнительно закупать корма. У нас имеются подкормочные площадки для копытных. В этом году дополнительно к 3 имеющимся обустроили ещё 4 кормовые площадки для зубров.
— В письме Вадима Сидоровича сказано, что после «Хавьера» в 2013 году в заказнике пали 4000 косуль — 90% местной популяции. И этот факт он связывает с недостаточной подкормкой. Объясните, что на самом деле произошло в тот год.
— Вадим Сидорович не прав. По учётам до «Хавьера» было 2900 косуль, после осталось около 300 голов. К сожалению, и по сей день не удалось восстановить популяцию до этого уровня. В настоящий момент насчитывается чуть более 1000 особей.
Что же произошло? Циклон «Хавьер» действительно подкосил популяцию косуль, но мы сделали всё, что было в наших силах. Говорить, что мы бездействовали, глупо. Площадь заказника составляет почти 90 000 га. Эта территория была завалена снегом. На подкормочные, куда нам удалось добраться, корма выкладывались в полном объёме. Но если олень может активно перемещаться и искать подкормочные площадки на большой территории, то радиус перемещения косули очень маленький: для самца — 2 км, для самок с сеголетками — 1,5 км. И быстро организовать подкормочные через каждые 500 метров и прочистить к ним подъездные дороги у нас не было физических возможностей.
Беда настигла косулю уже после циклона. Животные сильно ослабли, и волк этим воспользовался. Если бы отсутствовал хищник, то многие из копытных сумели бы выжить: через неделю, когда подтаяло бы и корма стали бы доступны. В тот год егеря по следу волка находили по 15-20 косуль. Животные были задавлены хищниками, но не тронуты. Этот факт подтверждён актами.
— Далее по тексту — «в плане управления заказником прописано, что волк в данном регионе — уязвимый вид, и нужно проводить его охрану». Так ли это?
— В плане управления прописано лишь одно: сохранять 1-2 стаи волков в ядре заказника (в центре Налибокской пущи). А то, что волк является уязвимым видом, — ни слова. В плане управления, подготовленном, кстати, учёным Вадимом Сидоровичем, прописано, что на территории пущи должны обитать 2-3 стаи общей численностью 12-14 особей. Но ни в коем случае не 48 особей и 8 стай, что мы наблюдаем сейчас.
Этот учёный постоянно озвучивает аргумент: работники заказника не умеют проводить учёты волка. Хотя они проводятся по ТКП методом сплошного объезда дорог. Это утверждённая методика. Протяжённость всех дорог, которые нужно проехать в процессе учётов, — больше 2000 км. В нынешнем году мы задействовали 8 работников, 4 автомобиля, и заняло это 2 дня. Параллельно Академия наук нам прислала ответ Вадима Сидоровича, что в Налибокской пуще им учтены не больше 15-20 особей. Как одному человеку без наличия техники удалось обойти все дороги? Каждый год мы приглашаем его на учёты, но он постоянно отказывается.
— А есть ли вероятность, что при такой методике можно случайно учесть одного волка несколько раз?
— Если объедете все доступные дороги и закартируете следы, то можно чётко определить количество волков и стай в заказнике. Но есть обязательное правило: объезд должен быть сплошным.
Хочу ещё добавить по поводу того, что вы назвали волка угрожаемым видом. В Европе его, может быть, и нужно охранять, но не в Беларуси. Только в одной Гомельской области с начала года добыты 660 волков. А для нормального существования вида в природе достаточно 500-600 особей на всю республику. Так в чём заключается проблема с их отстрелом?
— Однако исследователи волков в Беловежской пуще заявляют, что хищник сам способен регулировать оптимальную численность оленей, да и свою популяцию тоже. Как вы расцениваете подобное заключение?
— Если бы люди жили на другой планете, а Землю оставили хищникам, то волки и медведи сами регулировали бы популяции животных. Но сегодня высший хищник — человек, и его интересы тоже нужно учитывать. Не сравнивайте популяции копытных в Западной Европе и у нас. В соседней Польше добывают 40 000-60 000 оленей ежегодно, а в Беларуси их общая численность — менее 20 000, отстреливают же 1500 голов. Когда у нас будут 90 000 оленей, тогда и будем этим гордиться. А сейчас мы можем лишь похвастаться популяцией волка в 2000 особей.
— Сколько копытных позволяет вместить Налибокская пуща, и какая ситуация с ними сложилась сейчас?
— В пуще обитают 850 оленей, примерно 400-420 лосей, около 1000 косуль и 90 зубров. Но кормовая ёмкость угодий гораздо выше. Мы можем в разы поднять численность: до 2000 оленей, 500-700 лосей, 3000 косуль.
Администрация заказника уже 5-й год топчется на месте: имеет самый низкий хозяйственный прирост оленя в республике, но зато высокую численность волка. Прирост составляет 4-5%, а это величина статистической ошибки при учётах. Из-за этого и вся моя полемика о волках.
Несмотря на то, что хищники не позволяют развиваться копытным в пуще, мы не сторонники того, чтобы уничтожить волка как вид. Он нам тоже интересен для экотуризма. Но его должно быть в меру, и эта мера прописана в плане управления заказником. Волк должен быть участником экологической цепочки, но если начнёт доминировать и угнетать популяцию оленей — это против государственной политики и всех экологических законов.
Я не согласен с тем, что человек должен полностью уйти в сторону. Есть у нас такой пример, когда люди не вмешивались в природные процессы, — в Полесском государственном радиационно-экологическом заповеднике. И к чему там пришли? За 1990-е годы популяция лося и косули упала в разы, а территория стала рассадником волков по Гомельской, Брестской и Киевской областям.
— Какие зоны в Налибокской пуще выделены под охоту?
— Хозяйственная зона, которая находится в северо-западной и северо-восточной частях заказника. Она составляет чуть более 20% от всей площади ООПТ. На этой территории мы можем проводить охоту и мероприятия по экотуризму.
Но, к большому сожалению, волк это чувствует и на днёвку уходит в охраняемую часть заказника, где охота запрещена. И это не позволяет проводить мероприятия по регуляции его численности. Но в нынешнем году, думаю, мне удастся добиться разрешения в Минприроды на регуляцию численности волка и в данной части «Налибокского».
Хочу подчеркнуть, что охотничье хозяйство является подспорьем для обеспечения жизнедеятельности заказника. В 2016 году деньги от охоты были направлены на создание питомника и центра по передержке оленей, а также позволили обеспечить технику топливом для проведения рейдов по борьбе с браконьерством и учётов животных.
— В письме также говорилось о гибели зубров в осушительных каналах и бездействии администрации. Это на самом деле так?
— Вся пуща изрезана мелиоративной сетью. Зимой в этих каналах поднимается вода, а сверху она покрывается льдом. И если зубр попадает в такую канаву, где нет жёсткой опоры, он может утонуть либо погибнуть от переохлаждения. Да, звучало предложение очистить места переходов для зубров. Но толку от этого не будет: очистим мы 20-50 метров, а через пару дней переход забьётся ещё большим количеством ила. Какой толк от такой очистки? Если решать проблему — то глобально: очистить всю мелиоративную систему полностью, и тогда на лет 7 обезопасим зубра. Но нужно учитывать и другие вещи. На такие работу понадобятся немалые финансовые ресурсы. Если сегодня на сельхозучастках не могут почистить 2 км, то где взять средства на очистку мелиоративной системы всей пущи? Кто нас в этом поддержит?
— Есть ли данные, сколько зубров погибло таким образом в 2016 году?
— Был найден один зубр. Но нельзя делать железный вывод, что он скончался от старости или от переохлаждения.
— И в завершение нашей беседы прошу разъяснить вашу мысль: «Охотники являются авангардом экологов».
— Эти люди ратуют за природу не на сайтах, а помогают ей практическими действиями. Охотники не оставят мусор в лесу, проследят за тем, чтобы этого не делали рядом находящиеся люди, никогда не оставят непотушенный костёр, не разведут его в неустановленном месте. Они участвуют во всех биотехнических мероприятий и учётах животных, оказывают содействие егерской службе в рейдах. Своими денежными средствами по уплате госпошлины охотники поддерживают природоохранные мероприятия и создание новых популяций животных. Осуществляют борьбу с хищником: тратят на это свои деньги, время, топливо. Если кому-то подобное кажется забавой, то они ошибаются: это очень тяжёлая работа.
