В тренде — отказ от ископаемого топлива
Парижское соглашение, утверждённое в декабре 2015 года на конференции ООН по климату (СОР21) и направленное на формирование основы «нового» климатического режима на пост-Киотский период с 2021 года, вступило в силу беспрецедентно быстро: менее чем за год преодолён барьер в 55% глобальных выбросов и 55 необходимых сторон. На сегодня соглашение ратифицировали 100 стран, включая крупнейших эмитентов выбросов: США, Китай, Индию, Францию, Германию. Беларусь утвердила документ в сентябре нынешнего года указом президента, что сделало этот международный акт частью национального законодательства страны.
Столь быстрая ратификация подтверждает, что риски, связанные с последствиями изменения климата, больше не являются отдалённой перспективой, которую не учитывают всерьёз. Уровень концентрации парниковых газов в атмосфере перешёл психологическую черту в 400 промилле на миллион, 2016 год побил температурные рекорды, а разрушительные тайфуны, наводнения и засухи становятся обычным делом, особенно для стран глобального Юга.
Лорд Николас Стерн, автор знаменитого доклада «Экономика изменения климата», в интервью британским изданиям заявил, что серьёзно недооценил риски для мировой экономики. В опубликованном в 2006 году докладе говорилось о потенциальных потерях в 5-20% мирового ВВП ежегодно, тогда как затраты от действий по снижению выбросов составили бы только около 1%. Однако Стерн считает, что приуменьшил последствия: «Мы затянули с активными действиями, и сейчас потенциальный ущерб выглядит гораздо более серьёзно, чем я предполагал в 2006-м».
Тем не менее скорость развития низкоуглеродных технологий придаёт оптимизм: стоимость энергии, произведённой солнечными электростанциями, сейчас практически в 10 раз ниже, чем в 2006 году, а за последние 5 лет энергия ветра подешевела на 50%. Кроме того, по текущим оценкам уже сегодня инвестиции в ВИЭ в развивающихся странах составляют около 150 миллиардов долларов в год, и за счёт Парижского соглашения цифры могут вырасти на 30-50%. Этот тренд справедлив и для развитых стран.
Стоит также отметить, что помимо вступления в силу документа достигнут также значительный прогресс и в рамках ряда других процессов, связанных со снижением выбросов парниковых газов. Например, принята поправка к Монреальскому протоколу, которая будет способствовать постепенному отказу от гидрофторуглеродов (сильнодействующие парниковые газы), а также объявлено о планах по снижению выбросов от международных авиаперевозок.
Хорошо, но недостаточно
Одной из тем для активного обсуждения в Марокко станут планы по содействию укрепления национальных целей по снижению выбросов. Как известно, текущие национальные вклады в рамках Парижского соглашения суммарно позволят остаться в тренде роста глобальной температуры на 3 градуса к концу столетия, тогда как в документе целью объявлены «относительно безопасные» 1,5-2 градуса. И если для развитых стран глобального Севера рост температуры на 3 градуса ведёт к потерям, с которыми они потенциально могут справиться, то для развивающихся стран принципиально важно добиться выполнения долгосрочной цели соглашения.
Пересмотр национальных вкладов в более амбициозную сторону является частью Парижского соглашения, однако принципиально важно договориться, как именно будет происходить оценка, будет ли она затрагивать только снижение выбросов парниковых газов или же каким-то образом учитывать и работу по адаптации. Первичная оценка адекватности национальных вкладов запланирована уже на 2018 год, и к этому времени должен быть опубликован 6-й доклад МГЭИК о потенциальных возможностях выполнения цели по непревышению роста температуры на 1,5 градуса к 2100 году.
Ожидаемо сложным переговорным вопросом будет «обязательность» требований по усилению национальных вкладов для развитых и развивающихся стран. Вероятно, группы «развивающихся» стран традиционно будут требовать для себя более мягких условий без каких-либо конкретных рекомендаций по интенсификации действий на национальном уровне.
Необходимость пересмотра национального вклада коснётся и Беларуси: на текущий момент наши «парижские» обязательства включают планы по недопущению роста выбросов выше уровня - 28% от 1990 года. По сути, это предполагает, что выбросы нашей страны будут расти. И хотя эксперты считают, что Беларусь имеет потенциал для увеличения своих обязательств на несколько процентов в рамках глобальной корректировки национальных вкладов, страна всё ещё значительно отстаёт от мировых трендов по развитию низкоуглеродной экономики, сохраняя достаточно низкий процент использования возобновляемой энергетики. При этом в мире уже есть примеры, когда государства в отдельные дни достигают практически полного покрытия своих нужд только за счёт ВИЭ.
Текущую энергетическую политику Беларуси пока можно охарактеризовать как далёкую от понимания запущенных Парижским соглашением процессов по низкоуглеродному развитию, что подтверждается блокированием развития возобновляемой энергетики путём квотирования строительства ВИЭ, что существенно сдерживает привлечение в Беларусь международного климатического финансирования. Кроме того, задержка в разработке амбициозных индикаторов энергоёмкости и углеродоёмкости экономики грозит усилением тенденции по отставанию страны в экономическом развитии от соседних стран, так как продукция, не соответствующая критериям климатической дружественности, будет терять конкурентоспособность с каждым годом.
Помимо того, значительную долю текущего национального вклада Беларуси по снижению выбросов составляет потенциальное сокращение использования ископаемого топлива после введения Островецкой АЭС в эксплуатацию, а не высокий потенциал политики по поддержке ВИЭ и мер по росту энергоэффективности. Такая политика является обманчивой: при учёте полного цикла производства топлива для АЭС, захоронения отходов и других сопутствующих этапов энергию, полученную на атомных станциях, нельзя назвать климатически дружественной. Кроме того, риски при эксплуатации атомных электростанций не сравнимы с рисками при использовании возобновляемой энергетики, а стоимость атомной энергии растёт (за счёт роста цены урановой руды), тогда как технологии ВИЭ интенсивно дешевеют.
Адаптация, финансы, сотрудничество городов и бизнеса
Помимо целей по снижению выбросов в повестку СОР22 в Марокко вошли и другие вопросы климатических переговоров. В частности, серьёзно изменился статус обсуждений сферы адаптации к последствиям изменения климата. Если до прошлогодней конференции сторон в Париже адаптация имела «добавочный» статус и касалась в основном только развивающихся стран, то теперь адаптационные стратегии стоят на повестке у всех, в том числе планы по разработке национальной адаптационной стратегии являются частью Парижских обязательств Беларуси. В Марокко стороны обсудят индикаторы успешности действий по адаптации, а также финансовую и методологическую помощь для их достижения.
Традиционно важным вопросом станет климатическое финансирование: вопрос достижения уровня необходимой поддержки снижения выбросов и адаптации в 100 миллиардов долларов в год всё ещё остаётся открытым. Например, нет договоренности о том, что можно учитывать в качестве такой помощи. Должно ли это быть только государственное финансирование, выделяемое в рамках бюджетов стран (и в этом случае достичь таких показателей будет очень сложно), либо включены и частные инвестиции и кредиты (тогда показатель в 100 миллиардов в год уже достигнут). Предстоит договориться и о том, как будут распределяться средства: баланс снижения выбросов, адаптации, технологий и повышения потенциала.
Новой чертой переговорного процесса можно назвать усиление внимания к партнёрству негосударственных акторов: бизнеса и ассоциаций городов. Уже сейчас действуют такие инициативы городов, как партнёрство С40 (его частью являются и столицы стран-соседей Беларуси — Варшава и Москва), Пакт мэров (инициатива развивается и в нашей республике).
Значительная часть переговорного процесса будет посвящена разработке правил отчётности и прозрачности, включающих руководящие принципы и методики, форматы, способы и графики предоставления информации во всем основным направлениям соглашения (снижение выбросов, адаптация, финансы). Наверняка, эта часть переговоров вызовет большие сложности, так как принцип дифференциации стран на развитые и развивающиеся ещё не «выветрился» из процесса, и ряд развивающихся государств будет лоббировать как можно более мягкие требования. Вместе с тем именно от результатов национальных действий будут зависеть объёмы полученной помощи. Очевидно, что страны-доноры будут настаивать на максимально прозрачных механизмах, обосновывающих запрошенные объёмы финансирования и демонстрирующих эффективность потраченных средств.
Тучи на марокканском небе
В целом на фоне благоприятного и перспективного развития международного климатического процесса нельзя не отметить несколько обстоятельств, омрачающих общую картину: ряд крупных эмитентов, например Россия, затягивают с ратификацией соглашения, а СОР22 в Марокко войдёт в историю по уровню доступа лоббистов нефтяных и угольных корпораций к переговорному процессу.
Представители таких компаний, как «Exxon Mobil», «Chevron», «Вritish Petroleum», «Shell», а также Всемирной угольной ассоциации получили доступ к переговорному процессу в качестве наблюдателей, и достаточно сложно представить, что эти корпорации в кулуарных переговорах с делегациями стран будут лоббировать переход к низкоуглеродному развитию и отказу от ископаемого топлива. Нефтегазовое лобби активизировалось и в Российской Федерации: крупные бизнес-ассоциации создают препятствия в процессе ратификации соглашения, опасаясь введения «углеродных сборов» и якобы негативного воздействия на экономику. Однако следует ожидать, что Россия, как и другие крупные страны, задерживающие ратификацию соглашения, завершат процесс в ближайшие годы: согласно правилам ООН, «право голоса» при содержательном обсуждении механизмов и правил Парижского соглашения будут иметь только те страны, которые его ратифицировали.
